Милосердие во внешней политике России: первая медицинская дипломатия России в Африке и ее роль в формировании российско-эфиопских отношений в конце XIX — начале XX вв.

Введение

В феврале 2023 г. исполнилось 125 лет со дня установления официальных дипломатических отношений между Россией и Эфиопией. Дипломатические отношения России и Абиссинией, как тогда называлась Эфиопия, были установлены в 1898 г.

Зарождению интереса в России к Эфиопии способствовала деятельность представителей русского духовенства в Иерусалиме, где находились подворья многих христианских церквей, в т.ч. русской и эфиопской. Особого внимания заслуживает деятельность архимандрита Порфирия Успенского, который после подписания императором Николаем I в феврале 1847 г. указа о создании Русской православной миссии в Иерусалиме стал первым ее начальником и занялся ее организацией. Со временем, общавшись с находившимися в Иерусалиме эфиопскими священнослужителями, он стал продвигать идеи о духовном сближении и в конечном счете объединении русской и эфиопской церквей и установления в дальнейшем прочных политических связей между обеими странами [1].

С середины ХIX в. в русском обществе тема Эфиопии становится популярной. На страницах периодической печати все чаще стали появляться статьи, посвященные Эфиопии. Такие издания, как "Вестник Европы", "Гражданин", "Московские ведомости", "Наблюдатель", "Нива", "Новое время", "Русское богатство", "Нижегородские ведомости" и др. регулярно освещали события в Эфиопии, анализировали политику колониальных держав в регионе. С. В. Григорьева отмечала: "Под влиянием материалов газет и журналов, а также издававшихся значительными тиражами дневников и воспоминаний русских путешественников в сознании наиболее образованной части российского общества формировался образ Эфиопии как "таинственной Африканской страны, сохранившей первоначальную чистоту христианской веры" [2].

С целью изучения страны в Эфиопию направляются различные экспедиции: в 1848 г. экспедиция русского путешественника, писателя, дипломата и востоковеда Е. П. Ковалевского в северо-западную Эфиопию; в 1886 г. первая и в 1888-1889 гг. вторая поездки группы казаков во главе с Н. И. Ашиновым; в 1888-1889 гг. и 1891-1892 гг. поездка поручика В. Ф. Машкова; в 1894 г. экспедиция Н. С. Леон-тьева [3].

Император Эфиопии Менелик II, ощущая давление европейских колонизаторов, стал рассматривать Россию в качестве влиятельной силы, не претендующей на территории его страны, способной противостоять западным колонизаторам и помочь сохранить независимость (рисунок 1). В 1889 г. он написал письмо тогда еще царствующему императору Александру III, в котором просил содействия "для организации вооруженных сил и внутреннего строя Абиссинии" [4], что доказывает заинтересованность Эфиопии в установлении более тесных контактов с Россией.

Н. С. Леонтьеву, отставному офицеру, руководителю четвертой экспедиции в Эфиопию 1894 г. удалось установить более близкие отношения с Менеликом II. Он сыграл большую роль в становлении эфиопской армии и положил начало русско-эфиопским дипломатическим отношениям.

До конца XIX в. Российско-эфиопские связи носили непостоянный характер, но к этому времени в Эфиопии у России обозначились "политические, экономические, религиозные цели" [5], при этом определялись они не колониальными соображениями. Политические интересы России в Эфиопии — было стремление, с одной стороны, противодействовать усилению влияния одной из держав, заинтересованных в ее судьбах: Италии, Англии и Франции; с другой, — поддерживать единство и независимость этой страны, т.к. независимая Эфиопия могла "оттянуть" на себя часть сил и средств "извечного врага" России — Англии.

Этому свидетельствуют донесения главы Чрезвычайной дипломатической миссии в Эфиопии В. П. Власова, излагавшего политическую цель российско-эфиопских отношений министру иностранных дел Российской империи графу М. Н. Муравьеву: "…Попытаться создать из Эфиопии верного и преданного друга России, готового всегда следовать ее советам, когда потребуется, могущего отвлечь внимание Европы на Африку и тем облегчить Императорскому Правительству выполнение задач у себя на границах и за пределами последних"¹.

Деятельность санитарного отряда РОКК и его роль в установлении дипломатических отношений между Россией и Эфиопией

Между тем Италия, сумев захватить Эритрею и претендуя на всю территорию империи, развязала первую итало-эфиопскую войну 1895-1896 гг. Армия Менелика II была многочисленной, но вооруженной в основном луками и копьями (рисунок 2). Естественно, она не могла противостоять хорошо оснащенным колониальным войскам Италии. На помощь православным эфиопам пришла Россия. Накануне итало-эфиопской войны, благодаря чрезвычайным усилиям Н. С. Леонтьева, возвратившегося в Петербург, состоялась отправка из Санкт-Петербурга Менелику II 30 тыс. ружей, 5 млн патронов и 5 тыс. сабель². На следующий год в 1896 г. на помощь негусу отправился сам Н. С. Леонтьев, он вез 100 драгунских винтовок системы Бердана и 10 тыс. боевых патронов³.

В лице Н. С. Леонтьева Эфиопия получила одного из важнейших военных советников императора. В разгар итало-абиссинской войны Н. С. Леонтьев с группой офицеров-добровольцев всех родов войск и фельдшерами находился при императоре. Они принимали непосредственное участие в битве при Адуа. Негус мог советоваться с ними по всем вопросам современной европейской военной тактики и стратегии, Н. С. Леонтьев также редактировал его переписку с иностранцами и вел переговоры с итальянским генералом Альбертоне, командующим итальянскими войсками⁴.

Обладая численным превосходством, лучшим вооружением, поддержкой России и Франции, эфиопы наголову разбили итальянские войска в сражении при Адуа в 1896 г. Эфиопия смогла сохранить свою независимость и не попасть под иноземный протекторат.

Итало-эфиопская война 1895-1896 гг. широко освещалась английскими, немецкими, французскими репортерами. Россия своих репортеров в Эфиопии не имела, но перепечатывала сообщения европейских газет, ссылаясь на источник. Российская газета "Новое время" передает сообщение Лондона, где говорится о "поражении итальянских войск от вараварских народов" и защищает позицию абиссинского народа: "...не варвары вторглись в пределы цивилизованного государства, а наоборот, от цивилизаторов во что бы то ни стало защищают своё отечество. Едва ли мы ошибемся, заявив, что варвары эти... возбуждают искреннее сочувствие и участие в русских сердцах..."⁵.

Европейцы вроде бы и сочувствовали эфиопам, в то же время их страшила победа эфиопов. Одна из наиболее популярных и многотиражных газет в Великобритании "Daily Telegraph", обсуждая ход военных действий в Абиссинии, полностью поддерживала Италию, но после победы эфиопов при Адуа оказалась в полной растерянности и не знала, что будет лучше: победа или поражение для Италии, т.к. в любом случае Италии грозит разорение и потеря статуса великой европейской державы, а "Россия ни за что не допустит присоединения Абиссинии к итальянским владениям…"⁶. Англия пристально следила за развивающимися событиями итало-эфиопской войны и не желала победы Эфиопии, т.к. Лондон понимал, что коренное население не только колонизированной территории соседствующего с Абиссинией Судана, но и всей Африки, может воспрять духом и скинуть оковы порабощения, следуя примеру Эфиопии.

В России сражение при Адуа в 1896 г. также широко освещалось российской печатью, но воспринималось русской общественностью как "борьба католического Запада с православным Востоком" [6]. Победа над итальянцами была впечатляющей, но после войны Эфоипия оказалась на грани гуманитарной катастрофы. В результате военных действий Италия потеряла убитыми 12 тыс., а эфиопы 17 тыс. человек. Только в сражении при Адуа с итальянской стороны участвовало 9 тыс. итальянцев, из них 3 тыс. раненых, а 5600 убиты или позже скончались от полученных ран. Со стороны Абиссинии приблизительно такое же количество воинов, получивших ранения различной степени тяжести и скончавшихся от полученных ранений, итого около 10 тыс. человек раненых на обе стороны⁷.

Сражение при Адуа и последовавшая за этим гуманитарная катастрофа в Абиссинии вызвали в России большой отклик. Никаких сомнений и колебаний в оказании поддержки и проявления сочувствия к эфиопам у русского народа не возникало. Следуя принципам гуманизма, а также пользуясь легитимностью статуса движения международного Красного Креста, 15 марта 1896 г. на заседании Главного управления Общества Красного Креста (РОКК) было принято решение послать в Эфиопию санитарный отряд для оказания помощи больным и раненым эфиопским солдатам. Чиновник особых поручений при министерстве финансов, член главного управления Общества Красного Креста Российской империи М. М. Федоров в своих записях упомянул о том, что Абиссиния примыкает к Женевским конвенциям и указывал на 12 тыс. раненых: "...хотя наша помощь опоздает, но она может многим раненным помочь"⁸.

Общество РОКК находилось под патронажем вдовствующей императрицы Марии Федоровны — матери императора Николая II. На имя Марии Федоровны было подготовлено письмо от Главного управления, в котором, в частности, отмечалось, что "командировка эта продлится не долее полутора месяца, а во всяком случае, если обстоятельства дела потребовали долее продолжительного пребывания отряда в Италии, то налаженное уже Е. В. Павловымъ⁹ дело можетъ вестись съ успехомъ лицомъ которое онъ оставитъ для руководства деломъ, если его служебныя обязанности потребуютъ возвращения въ Россию".

Инициативу поддержала императерица Александра Федоровна. На приеме Ее Величества Государыне Императрице Александре Федоровне 4 марта 1896 г. был представлен ко двору член Государственного Совета, председатель РОКК генерал-адъютант М. П. фон Кауфман¹⁰. А на следующий день, 5 марта 1896 г. председатель РОКК фон Кауфман своей рукой изложил всё на бумаге: "Государыня Императрица предположения по этому предмету совершенно одобряя изволила разрешить приведение их в исполнение"¹¹. С ее одобрения правление РОКК приняло решение об отправке двух санитарных отрядов в Абиссинию¹².

Под пристальным патронажем Марии Федоровны за довольно короткое время был укомплектован санитарный отряд. Для его снаряжения было ассигновано 100 тыс. рублей на расходы [4]. Также был организован сбор средств общественности. Председатель РОКК М. П. фон Кауфман обращался за помощью в содействии в различные государственные и общественные ведомства, такие как: Московскую и Петербургскую духовные семинарии, военное ведомство, Крестовоздвиженскую и Евгеньевскую Общины сестер милосердия¹³, дипломатическую службу, министерства финансов и путей сообщения¹⁴ с просьбой выделить врачей, фельдшеров, сестер и санитарок для организуемого отряда. Одновременно было послано ходатайство итальянскому правительству о разрешении на проезд русского санитарного отряда через итальянский порт Массауа. Изначально предполагалось создать два отряда: один для оказания помощи эфиопам, а второй — итальянцам. Соответственно, первый должен был двинуться в Аддис-Абебу, а второй — остаться в Эритрее.

В результате всех этих усилий и стараний было зафрахтовано судно для транспортировки всего необходимого снаряжения, согласован провоз багажа без досмотра¹⁵, отпущены со складов перевязочные материалы, госпитальное белье, палатки, чайники, носилки¹⁶, а также вещи (фляжки, каски из пробкового дерева, зонтики, очки и т.д.)¹⁷ для личного пользования всего санитарного отряда, подготовлены и выданы бесплатные заграничные паспорта¹⁸ всем членам краснокрестовской миссии, выдано оружие¹⁹ для защиты от диких зверей и разбойников во время длительного путешествия, но патронов выдано очень мало²⁰, сформирован состав санитарного отряда, состоящий из 61 человека, среди которых 5 врачей, 4 помощника врачей, 5 фельдшеров, 17 санитаров, 12 сестер милосердия, а также офицеров и др. лиц²¹. Русский народ разделял высокое стремление РОКК оказать содействие раненым и больным в Абиссинии, поддерживал братский по вере, взглядам и духу абиссинский народ, вносил свой посильный вклад в благотворительную деятельность РОКК, путем финансовых пожертвований в конторы газет²² и в кассу РОКК²³ для больных и раненных воинов Абиссинии.

Итальянская колония-поселение в Одессе, после поражения итальянских войск на поле битвы, открыла подписку пожертвований в пользу Итальянского Красного Креста, действующего на театр войны против абиссинцев²⁴. Узнав из газет о намечающейся поездке в Абиссинию, в Главное Управление РОКК поступил шквал обращений из Феодосии, Санкт-Петербурга, Одессы, Риги, Москвы, Киева, Рязани, Харькова, Цюриха, Юрьева, поселков и губерний о зачислении на службу в санитарный отряд от врачей медицины, фельдшеров, аптекарских помощников, провизоров, сестер милосердия, санитаров, студентов, добровольцев, аптекарей²⁵. Поступало прошение из Министерства внутренних дел, медицинского департамента о зачислении вольнопрактикующего врача с приложением его заявления²⁶. Также на имя Председателя фон Кауфмана поступило коммерческое предложение из Вены на приобретение специальных раскладных, портативных бараков для поездки в Абиссинию с подробным описанием технических характеристик материалов, размеров, свойств и чертежей бараков²⁷.

Прежде чем отправиться в Абиссинию, члены отряда РОКК проходили тщательную подготовку, среди них были не только медики, но и знатоки культур и языков местного населения. Главное, впервые на амхарском (государственном) языке была подготовлена инструкция по гигиене, уходу за раненными и больными²⁸. Также отряд был снабжен современными лекарствами.

В конечном итоге, был сформирован санитарный отряд из шести человек, во главе санитарного отряда²⁹ был поставлен уполномоченный генерал-майор Н. К. Шведов, бывший уполномоченный общества в Сербии³⁰. В помощь отряду был назначен агент А. К. Булатович. Также, как и для экспедиции В. Ф. Машкова в своё время, была подготовлена инструкция на случай болезни или иных обстоятельств для Н. К. Шведова по случаю отправки в Абиссинию с вверенным ему санитарным отрядом РОКК³¹.

РОКК предложил помощь пленным и раненным обеих сторон — Италии и Эфиопии. Но Италия отказалась от гуманитарной помощи, сославшись на достаточное количество медицинского персонала и ресурсов. Эфиопия приняла предложение о медицинской помощи РОКК.

Инициатива РОКК широко освещалась и зарубежной печатью. Английские газеты демонстрировали скептический и враждебный настрой по отношению к отправке санитарного отряда РОКК в Абиссинию. "Times" от 12.04.1896 писала, не скрывая подозрений, о составе санитарного отряда РОКК во главе с генералом Н. К. Шведовым, припоминая две предыдущие экспедиции: казака Н. И. Ашинова, а также научную экспедицию В. Ф. Машкова совместно с Русским Географическим Обществом, результатом которой была направлена "ответная" абиссинская дипломатическая миссия в Россию. Корреспондент газеты делился откровенными подозрениями, которые исходили по отношению к составу санитарного отряда РОКК, отправившегося в Абиссинию: "количество военных помощников составляет 80 человек, медицинский персонал состоит из 6 врачей и 12 сестер милосердия"³².

Дипломатическая служба МИД России ежедневно переписывалась с Главным Управлением РОКК, держа в курсе новостей и предоставляя информацию³³, а также содействовала РОКК перепиской с итальянской стороной для выстроения оптимального маршрута следования санитарного отряда РОКК.

Получив данное разрешение от итальянской стороны в письме № 126 от Министра иностранных дел 22 марта 1896 г.³⁴, РОКК выстроил маршрут через Неаполь и отправился в далекий путь в 4 часа дня³⁵ 30 марта 1896 г. из г. Одессы в Порт-Саид³⁶.

Но 7 апреля 1896 г. сразу после отправления санитарного отряда РОКК из г. Одессы пришло сообщение от итальянской стороны о том, что итальянское правительство изменило свое решение по поводу разрешения прохода санитарного отряда РОКК и отозвало его назад³⁷, т.к. в его составе было оружие и офицеры, опасаясь, что эта экспедиция несет в себе военную помощь эфиопской стороне, несмотря на то, что заблаговременно были предоставлены списки всего состава санитарного отряда РОКК по запросу итальянской стороны³⁸.

Немецкое издание, ссылаясь на агентство "Stefani³⁹", сообщает позицию официальной Италии и переданной ею информации в Рим о возможной контрабанде русских офицеров под прикрытием медицинских сотрудников санитарного отряда РОКК, отправившихся в Абиссинию⁴⁰. Итальянское правительство сослалось на общественное мнение Италии, на его враждебную позицию по данному вопросу, хотя итальянские газеты говорили об обратном. Газета "Italie" от 6 и 7 апреля 1896 г. весьма лестно отзывалась о русском санитарном отряде РОКК и опровергла английские домыслы об отправке военных инструкторов для обучения абиссинских воинов вместо медицинского персонала для оказания врачебной помощи⁴¹.

Долгий путь в Эфиопии

Санитарному отряду РОКК в срочном порядке пришлось менять маршрут, ранее намеченный через г. Неаполь. В Александрии зафрахтовали другое судно за 1000 франков, а также было принято решение о возвращении на другом судне обратно через Одессу в Петербург всех сестер милосердия, 5 санитаров и одного уполномоченного⁴², опасаясь за здоровье вверенного персонала. Санитарный отряд продолжил свой путь в Эфиопию, стараясь не задерживаться в пути из-за надвигающегося сезона дождей в Эфиопии, во время которого передвижение гуманитарной миссии было бы парализовано.

Путешествие в Эфиопию выдалось одним из самых нелегких из-за отказа итальянского правительства пропустить санитарный отряд РОКК через свои территории. Пришлось добираться в Абиссинию через французские владения с административным центром Джибути — более долгим и трудным путем⁴³, что повлекло за собой и дополнительные неучтенные финансовые затраты.

18 апреля 1896 г. отряд прибыл в Джибути. Любезность и предупредительность французских властей были выше всего того, что можно было ожидать от самых близких друзей: персонал размещен в большом доме, по приказанию губернатора поднят российский флаг, питание организовано в ресторане, были организованы встречи с представителями гражданской и морской власти. В присутствии Колониального управления был обсужден вопрос передвижения персонала РОКК и груза в Абиссинии и тотчас снаряжен первый караван для направления в Харар на 116 верблюдах, ответственность за который взяла французская администрации путем передачи оного Правительству колонии и далее шефу каравана. Пересылка денег на тот момент оказалась возможной только через французское министерство финансов и его представителей в Джибути⁴⁴.

В Джибути предполагаемое число вьючных животных в количестве 300 голов по причине нерасторопности начальников племен подготовить не представлялось возможным и по факту было намного меньше. Помощь в поиске животных, а также сопровождение караванов оказывала французская сторона. Груз (медикаменты, перевязочный метериал, хирургический инвентарь, белье и пр.⁴⁵) отправляли частями ежедневно по мере появляющейся возможности найма и покупки животных: на мулах, верблюдах, ослах и лошадях⁴⁶. 28 апреля 1896 г. в день отбытия из Джибути улицы города были украшены флагами: французским, русским и Красного Креста. После теплых и душевных проводов французскими властями и представителями колонии последний караван санитарного отряда РОКК двинулся в путь до Харара. Причиной теплого приема французов можно считать заключенный в августе 1891 г. союз между Францией и Россией.

В Джибути санитарный отряд встретили непривычные русскому человеку перепады температуры: днем +59 ^оС, а ночью +14 ^оС, кроме того, были болезни того региона из-за отсутствия чистой воды (желудочные заболевания и сыпь на теле)⁴⁷ и несмотря на это, как отмечалось в донесениях, персонал был бодр⁴⁸.

Затруднения в пути в найме животных для снаряжения каравана случились по причине отсутствия самих вьючных животных, т.к. они ранее были скуплены у местного населения итальянской и французской сторонами для совершения экспедиции на Мадагаскар⁴⁹. Лишь благодаря усилиям французской стороны, отряд РОКК смог нанять верблюдов и отправиться в Харар. Из имеющихся в распоряжении санитарного отряда РОКК животных в караване были мулы, верблюды, ослы, лошади, что явно было неудобством в походе из-за разнородности скота, что негативно сказалось на скорости его передвижения: караван растягивался на две-три версты. Приходилось оставлять груз у французских караулов.

В марте 1896 г. санитарный отряд прибыл в Харар, где разбил временный лагерь, ожидая ответ от негуса Менелика II на продолжение пути до Энтото (историческое место, где Менелик II построил свой дворец, до того как перенес столицу из города Анкобэр в Аддис-Абебу), начал оказывать медицинскую помощь всем нуждающимся: на дому и амбулаторно⁵⁰. Местное население шло неохотно, с опаской, т.к. репутация европейцев у местного населения была подорвана. Как оказалось, абиссинцы, привыкшие к тому, что европейцы являются в Абиссинию, преследуя главным образом личные выгоды, не могли понять бескорыстного назначения отряда, поэтому некоторые расы были против прибытия "…Русскому медицинскому персоналу пришлось очень нелегко, путь к местным шел через внимательное и чуткое отношение к больному, мягкое и кроткое с ним обращение. С каждым днем людей стало приходить больше"⁵¹.

Для ускорения процесса организации госпиталя в конечном пункте назначения — Энтото, 23 мая 1896 г. был послан агент А. К. Булатович⁵², который за рекордные для европейца 8 дней добрался до пункта назначения в Энтото и разъяснил все цели и идеи санитарного отряда РОКК самому Менелику II. Следует отметить, что возникло недопонимание со стороны высших и низших кругов Эфиопии, т.к. всем были не совсем понятны идеи РОКК, а также идеи и цели самого санитарного отряда, прибывшего в Абиссинию, для оказания им медицинской помощи на безвозмездной основе⁵³. Но вскоре Менелик II лично убедился, что цели у отряда РОКК — гуманитарные и филантропические, ничего не требующие и не ожидающие взамен. 12 июня 1896 г. Менелик II разрешил оказывать медицинскую помощь всем нуждающимся в ней. Менелик II известил русских, что он хочет видеть санотряд, как можно скорее, в Энтото, и санитарному отряду необходимо было следовать дальше. Негус Абиссинии также передал настоятельную просьбу не закрывать отделение в Хараре⁵⁴ для продолжения оказания помощи раненным. В Хараре был оставлен госпиталь под началом доктора медицины Д. Л. Глинского, в помощь ему оставлены были доктор медицины Г. В. Бобин, помощники: К. Н. Кречунеско и П. П. Миллер, а также 2 фельдшера и 3 санитара. Была подготовлена инструкция — руководящие указания для Д. Л. Глинского касательно траты денежных средств, организации медицинской помощи, соблюдении интересов РОКК, уважения персоналом местных обычаев и законов, содержание и кормление скота, о неприкосновенности запасов и его хранении⁵⁵.

Отправляясь в путь до Энтото, санитарный отряд пользовался уже приобретенным опытом передвижения в караване и его управлением⁵⁶. Добравшись до Энтото, санитарный отряд РОКК разбил лагерь — госпиталь на 30 коек⁵⁷. В общем итоге, в Эфиопии русские создали два медицинских госпиталя, где оказывали помощь всем обратившимся, — в Энтото и Хараре.

Поначалу местное население в Энтото, как и в Хараре, боялось обращаться к русскому санитарному отряду за медицинской помощью и пациентов было немного. Негус Менелик II с супругой Таиту лично ознакомились с проводимыми санитарным отрядом медицинскими процедурами и операциями. Представители РОКК с большим радушием принимали визит за визитом Менелика II и его свиты, проводя экскурсии по госпиталю, а также объясняя все действия во время операций. Менелик II остался впечатлен результатом проводимого лечения русскими врачами. Он сам лично навещал прооперированных русскими хирургами пациентов и справлялся об их самочувствии.

Императрица Таиту живо интересовалась медицинской деятельностью отряда и искренне прониклась желанием основать медицинскую службу в Эфиопии. Оставшись в полном восторге от оказываемой помощи РОКК, Менелик II⁵⁸ и Таиту⁵⁹ еще много раз будут направлять письма с теплыми словами благодарности императрице Марии Федоровне и императору Николаю II за оказанную Россией отправкой санитарного отряда⁶⁰. В своем письме в Россию от 22 октября 1896 г. Менелик II писал: "Сегодня в трудное время, когда люди разделились на друзей и врагов, русское государство в отличие от всех других объявило в знак вечной дружбы о посылке врачей для нас от вашего общества Красного Креста. Работа, проделанная с вашей помощью врачами… видна в нашей стране для всех" [7].

Врачам санитарного отряда РОКК Негус Менелик II и императрица Таиту оказывали самые пышные и радушные приемы, проявляли внимание, дарили ценные подарки и награждали орденами. В госпиталь обращалось все больше и больше людей. Во время одного из завтраков был долгий разговор во дворце Менелика II, в ходе которого было окончательно решено по вопросу необходимости продолжния деятельности санитарного отряда РОКК в Абиссинии⁶¹.

В сознании эфиопов крепко закрепились и утвердились необходимость не только в продолжении научной медицинской помощи местному населению, но и постоянной ее организации, а отъезд русского медицинского отряда мог лишить всех нуждающихся в получении медицинской помощи. До прибытия РОКК в Эфиопии не существовала научная медицина и логичным продолжением ее деятельности стало открытие Абиссинского Красного Креста. Ранее российская дипломатическая служба наводила справки о присоединении Эфиопии к Женевским конвенциям. Текст секретной телеграммы от 1/13 марта 1896 г., отправленной статским секретарем Гамбургером из Берна министру иностранных дел, сообщает следующее: "...Менелик заявил Женевскому Обществу Красного Креста о желании присоединиться к конвенции, но заявления этого в Федеральный Совет не поступало"⁶². Н. К. Шведов, поставленный во главу отряда санитарного отряда РОКК, позже писал в письме от 26.08.1896 о том, что до настоящего времени Общества Красного Креста в Абиссинии не существует, т.к. Женевский Комитет по представлению союзного Швейцарского Совета отложил вопрос о включении Абиссинии в число государств, пользующихся протекторатом Женевской Конвенции.

За время пребывания в Абиссинии с согласия Менелика II русские открыли Абиссинское общество Красного Креста. К этому значимому событию подошли со всей серьезностью: вся церемония планировалась заранее и тщательно, все действия согласовывались с Негусом Менеликом II. 5 октября 1896 г. ровно в полдень был отслужен молебен русским священником в большой амбулаторной палатке, знаменовавший завершение деятельности отряда, спущен флаг РОКК. Негус поблагодарил Н. К. Шведова и весь состав российской миссии Красного Креста за исполнение его заветной мечты — открыть Общество Красного Креста в Абиссинии.

Менелик II объявил Общество Абиссинского Красного Креста открытым под покровительством императрицы Таиту. После произнесенной речи было приглашено абиссинское духовенство для совершения торжественного молебна. Пышная церемония открытия Абиссинского Красного Креста с поднятием флага Абиссинии и флага Красного Креста завершилась по приказанию Менелика II салютом — 6 выстрелов Русскому Красному Кресту и 6 Абиссинскому⁶³. Императрица Таиту, как и императрица Мария Федоровна в России, стала покровительницей Абиссинского Красного Креста [8]. Позже, 11 ноября 1896 г. Менелику II был предоставлен образец знака Абиссинского Красного Креста, и он просил утвердить его в день рождения императрицы Марии Федоровны, основательницы Российского общества Красного Креста — 14 ноября.

За время пребывания санитарного отряда в Хараре и Энтото отчеты Н. К. Шведова в Главное Управление сообщают следующие цифры: Госпиталь в Энтото: число посещений — 5527, из них первичный прием — 3209, повторный прием — 2318, раненые — 158, посещение на дому 45, число операций в госпитале 43, амбулаторных — 120 (общее колчество 163). Харарское отделение: число посещений — 7612, из них первичный прием — 3732, повторный прием — 3484, раненые — 1278, посещение на дому 37, число операций в госпитале — 5, амбулаторных — 243⁶⁴.

Силами санитарного отряда РОКК из числа местных жителей было подготовлено 4 санитара в Хараре и 8 в Энтото⁶⁵.

Несмотря на скоропостижную кончину супруги Н. К. Шведова во время его поездки в Абиссинию и на сильно пошатнувшееся здоровье⁶⁶, он стоически перенес все тяготы тяжелого и ответственного задания по сопровождению санитарного тряда РОКК для оказания помощи больным и раненым Абиссинии и пленным итальянским воинам, открытию Абиссинского Красного Креста, а также с честью выполнил все сопутствующие задачи во время пребывания русской медицинской миссии в Абиссинии.

По просьбе императора Менелика и не имея на то морального права лишить население Абиссинии медицинской помощи, перед отбытием санитарного отряда РОКК было решено оставить в госпитале несколько человек из медицинского персонала. Подготовленные отрядом РОКК санитары из числа эфиопов стали работать при оставшихся еще на 3 месяца 1 враче и 3 фельдшерах из санитарного отряда.

Широкая известность Эфиопии в мире по праву принадлежит заслугам Негуса Менелика II. По описанию газеты "Правительственный вестник", ссылаясь на газету "Gaulois", негус Эфиопии был таким: "...победителю итальянцев, абиссинскому Негусу Менелику на момент победы было 54 года. Твердый в своих убеждениях, верный преданиям своего народа, он тем не менее сторонник европейского образования. В его распоряжении имелся военно-походный телеграф и телефон. Любящий французов, в особенности русских, отличается необыкновенной добротой и снисходительностью к проступкам окружающих. Очень одарен лингвистическими способностями. Знал несколько языков, а русским владел в совершенстве. Противник кровопролитий и сторонник мира, покровительствует и уважает европейских ученых и писателей несмотря на то, что они попадаются с оружием в руках на поле сражения. Он говорил: "если нам попадутся в плен писатели и репортеры — отпускайте их на волю: да будут вам представители печатного слова и их труды священны"⁶⁷. Всё это говорит о том, что Менелик был прогрессивным правителем своего времени.

В докладе Н. К. Шведова от 1 октября 1896 г. фон Кауфману не может быть незамечен тот факт, что во время посещения раненых, негус Менелик II подарил быка раненному под Адуа⁶⁸, это в очередной раз подчеркивает качества Абиссинского правителя как сочувствие, доброта и сопереживание. Негус по-отечески относился к своим поданным, в этом отношении прослеживается тесная связь с народом, его единения и сплочения. Во время отъезда санитарного отряда РОКК император Менелик II не смог скрыть своих "влажных глаз"⁶⁹. При прощании Менелик наградил всех членов отделения орденами и подарил памятные ценные подарки. Санитарный отряд РОКК блестяще справился со своей миссией и отправился в обратный путь 08.10.1896⁷⁰.

По завершению своей миссии, отряд русских врачей возвращается на Родину в Россию. По просьбе эфиопского императора вместе с отрядом отправляются в Санкт-Петербург 5 эфиопских юношей с просьбой предоставить им возможность получить медицинское образование. Это произошло 129 лет тому назад, т.е. Россия начала готовить специалистов для стран Африки еще в XIX веке [9].

В газете "Московские ведомости" от 15 марта 1897 г. Е. Львов написал строки, которые станут пророческими: "…Пройдут годы и наши сношения сблизятся… Одним из таких действительно мирных христианских и культурных сближений может послужить русский Красный Крест с его персоналом со светлым образом русского милосердия и сердечности…"⁷¹.

Заключение

Годы и правители сменяют друг друга, а безупречная и милосердная репутация русского врача остается по сей день в Эфиопии. Вклад санитарного отряда Российского общества Красного Креста, посланного русским императором Николаем II на помощь народу Абиссинии, страдавшего от гуманитарной катастрофы, навсегда вписан в страницы истории, заложив надежный фундамент для становления дипломатических отношений Эфиопии и России.

Госпиталь Российского Красного Креста по настоящее время продолжает свою деятельность, несмотря на ряд сложностей, которые возникают время от времени, но всё еще горит ярким пламенем, зажженный той самой искрой санитарного отряда РОКК, приехавшего в 1896 г., давшей начало золотому веку в формировании и развитии отношений России и Эфиопии.