Дисфункциональные типы пищевого поведения: гендерные различия, взаимосвязь с метаболическими факторами риска в условиях вахты в Арктике

Введение

В настоящее время большое внимание уделяется поведенческим и психосоциальным факторам, связанным с развитием сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ). Измененные типы питания являются важными поведенческими факторами, относятся к психологическим расстройствам и могут участвовать в развитии сердечно-сосудистых событий [1]. К дисфункциональным типам пищевого поведения (ПП) относят эмоциональное питание, неконтролируемое питание, когнитивное ограничение приема пищи, которые включают изменения в ощущении и выражении голода, аппетита и сытости [2]. Расстройства ПП имеют сложную этиологию, включающую взаимодействия между социокультурными, психологическими и биологическими факторами [3]. Установлено, что градиент распространенности ССЗ увеличивается с юга на север; это объясняется влиянием экологически обусловленного ПП населения, низкой температурой окружающей среды, воздействием на организм человека хронического стресса в условиях севера [4]. Вахтовый метод работы с регулярными трансширотными перемещениями, особенностями фотопериодизма (полярный день-полярная ночь) увеличивает стрессорное напряжение организма за счет незавершенной адаптации, влияет на циркадные ритмы сердечно-сосудистой системы, на режимы питания и может являться самостоятельным фактором риска (ФР), помимо избыточного веса, ожирения, сахарного диабета, повышенного артериального давления (АД) и метаболического синдрома [5]. Известно, что стресс меняет привычки питания и формирует патологические типы пищевого поведения. Это увеличивает риск ожирения и других метаболических нарушений [6]. Данные об этой взаимосвязи у вахтовых рабочих в Арктике в настоящее время отсутствуют.

Уже несколько десятилетий ССЗ считаются мужским заболеванием, однако по данным некоторых исследований они чаще встречаются у женщин (Ж), чем у мужчин (М) [7]. Наиболее значимыми ФР ССЗ, не зависящими от пола, являются артериальная гипертония (АГ), нарушения углеводного и липидного обмена, избыточный вес, малоподвижный образ жизни и эмоциональный стресс. Известны также ССЗ, ассоциированные с полом, однако частота и значимость каждого ФР и их влияние на развитие и исходы ССЗ у полов различны [8]. Это особо актуально в условиях вахты на КС, где условия и характер труда М и Ж имеют достаточно большие различия, несмотря на однотипность условий проживания.

Дисфункциональные типы питания у М и Ж, работающих вахтой в Арктическом регионе, ранее не изучались. Изучение поведенческих ФР может поставить новые задачи, решение которых необходимо для разработки профилактических программ по снижению сердечно-сосудистой заболеваемости в Арктическом регионе.

Цель исследования — изучить дисфункциональные типы ПП во взаимосвязи с метаболическими ФР в условиях арктической вахты, определить гендерные различия.

Материал и методы

В заполярном п. Ямбург (68⁰ 21’ 40" с.ш.) на базе МСЧ ООО ЯГД одномоментно обследованы 99 М и 81 Ж с АГ 1, 2 ст. и с нормальным АД, сопоставимых по возрасту (р=0,450), северному стажу (р=0,956), числу лет работы вахтой (р=0,824), по уровню офисного систолического АД (САД) (р=0,251), диастолического АД (ДАД) (р=0,579). Исследование проводили в соответствии с этическими стандартами Хельсинкской декларации и правилами клинической практики в РФ (2005) (Надлежащая клиническая практика, ГОСТ Р 52379-2005). Протокол исследования одобрен Этическим комитетом Тюменского кардиологического научного центра № 149 от 03.06.2019. У всех обследованных лиц взяли информированное согласие на участие в исследовании. Условия включения в исследование: возраст 30-60 лет; режим вахты 1:1 (1 мес. работы — 1 мес. отдыха); вахтовые перемещения в пределах одного часового пояса (г. Тюмень или г. Уфа). Критерии невключения: ожирение >2 ст., ишемическая болезнь и клапанная болезнь сердца; нарушение мозгового кровообращения, инфаркт миокарда, нарушение ритма сердца в анамнезе, сахарный диабет всех типов. Использован Голландский опросник на типы питания: Dutch Eating Behavior Questionnaire (DEBQ), направленный на определение типа расстройств (переедания), которое наблюдается на фоне трудностей с саморегуляцией эмоций (эмоциогенный тип), или из-за увлечения диетами со строгим разделением продуктов на хорошие и плохие с сопутствующими этому процессу напряжением и стрессом (диетический), или прием пищи начинается, как только еда появляется в зоне свободного к ней доступа (экстернальный). Опросник был валидирован на 1170 респондентах, разделенных по полу и наличию/отсутствию ожирения. Опросник активно используется во многих странах при изучении ПП, переведен на русский язык, но не рестандартизирован в РФ. Опросник состоит из 3 блоков по 10 вопросов и 33 предложенных ответов: "Никогда" (1 балл), "Редко" (2 балла), "Иногда" (3 балла), "Часто" (4 балла) и "Очень часто" (5 баллов), которые респондент определял самостоятельно. Количественное значение по шкале определялось по среднему арифметическому значению баллов по каждому анализируемому блоку шкалы. Блок № 1 относится к "диетическому" типу расстройства или диетическому контролю (ДК): норма — 2,4 балла. Блок № 2 относится к "эмоциогенному" типу ПП, норма — 1,8 балла. Блок № 3 относится к "экстернальному" типу расстройства ПП", норма — 2,7 балла [9]. Интерпретация результатов была проведена в автоматическом режиме с использованием условных критериев оценки, выраженных в процентах: ±0-39% от нормы средние (нормальные) значения; –40-59% — низкие значения и +40-59% — повышенные. Применен опросник Лемура-Тесье-Филлиона [10], предназначенный для измерения стрессовых ощущений в соматических, поведенческих и эмоциональных показателях (валидирован в РФ); применен опросник Вайсмана [11] с оценкой профессионального стресса (валидирован в РФ). Проведено суточное мониторирование АД по стандартной методике, ультразвуковое исследование сонных артерий (СА) с определением наличия/отсутствия атеросклеротических бляшек (АСБ) (North American Symptomatic Carotid Endarterectomy Trial) [12], биохимическое исследование крови с определением показателей липидного спектра, уровня высокочувствительного СРБ (вчCРБ), гомоцистеина, С-пептида, инсулина, кортизола, интерлейкинов (ИЛ-1β, ИЛ-6, ИЛ-8, ИЛ-10), фактор некроза опухоли α. Для расчета индекса массы тела (ИМТ) использована формула: масса тела, кг/(рост, м²). Значения оценены по критерию International Obesity Task Force (IOTF). Нормой считали ИМТ <25 кг/м²; избыточной массой тела — 25-29 кг/м², ожирением ≥30 кг/м².

Статистический анализ. Для анализа данных использованы программы Statistica 8,0 (StatSoft, USA) и IBM SPSS Statistics 23. (IBM. USA). Для оценки количественных переменных использованы методы параметрического и непараметрического анализа в зависимости от типа распределения данных. Проверка нормальности распределения количественных переменных проведена с помощью тестов Колмогорова-Смирнова и Lilliefors. Для оценки различий 2-х независимых групп при нормальном распределении применялся t-критерий Стьюдента, при других типах распределения — непараметрический U-тест Манна-Уитни. При нормальном распределении данные представлены в виде среднего и стандартного отклонения М (SD); 95% доверительного интервала (ДИ); при других типах — как Ме (медиана) и интерквартильный размах (Q25; Q75). Корреляции определены с помощью непараметрического метода "Spearman Rank Order Correlations" с указанием r — коэффициента корреляции и р — уровня значимости. Для анализа различий частот применен непараметрический критерий χ² (использована таблица "2×2"). Данные представлены в виде n (%): где n — абсолютное значение частоты, % — процентное соотношение при n>10. Для анализа взаимосвязи признаков применена логистическая регрессия с использованием методов принудительного (полного — "enter") включения независимых переменных (ввод всех переменных на одном шаге) с расчетом отношения шансов (ОШ) с 95% ДИ. Уровень различий считался значимым при двухстороннем уровне р<0,05.

Результаты

Мужчины с АГ значимо чаще, чем Ж принимали три лекарственных препарата с целью коррекции АД (Pχ²= 0,019), но в целом по частоте применения антигипертензивной терапии препаратами разных групп М и Ж значимо не различались. Наиболее часто пациенты обеих групп ограничивались монотерапией и приемом лекарственных средств двух групп. Из числа обследованных пациенты с АГ 1 ст. составили 105 человек, их них 42 (42%) М и 32 (40%) Ж (Рχ²=0,798), с АГ 2 ст.: 19 (19%) М и 12 (15%) Ж (Pχ²=0,515). Анализ по ИМТ показал, что нормальный вес регистрировался только у одной трети обследованных М и Ж, у 77% лиц вес определялся выше нормы. При этом ожирение 1 и 2 ст. диагностировалось у 46% М и у 42% Ж. Таким образом, избыточная масса тела и ожирение превалировали одинаково в обеих группах и не имели значимых гендерных различий (таблица 1).

Из данных таблицы 2 следует, что М и Ж различались по уровням психосоциального стресса, у М чаще определялся средний уровень психосоциального стресса (р<0,001, что указывает о меньшей стрессоустойчивости М. В таблице 3 основные различия между М и Ж касались уровней показателей липидного обмена. У М были выше уровни липидов атерогенных классов липопротеинов (триглицеридов, холестерина (ХС) липопротеинов очень низкой плотности (ЛОНП)), у Ж — выше уровень ХС липопротеинов высокой плотности (ЛВП) и аполипопротеина АI (апо AI). У мужчин были значимо выше уровни провоспалительных цитокинов — ИЛ-1β и ИЛ-6 и гомоцистеина.

У М были значимо выше среднесуточные значения САД и ДАД, регистрировались и более высокие значения ДАД в дневное время (таблица 4). Соответственно, были больше индексы времени гипертензивной нагрузки в течение суток за счет дневных часов.

Анализ данных опросника на типы ПП DEBQ (Dutch Eating Behavior Questionnaire) показал, что М и Ж в зависимости от уровня ДК (низкий, нормальный, высокий) не различались по возрасту, северному стажу, ИМТ и уровням САД и ДАД. Высокий ДК ПП или когнитивное ограничение приема пищи у М наблюдался чаще, чем у Ж (Рχ²=0,015) (рисунок 1). При этом корреляций с возрастом, стажем, ИМТ не обнаружено.

В отличие от М у Ж выявлены обратные корреляционные взаимосвязи ДК с возрастом (r=-0,374, p<0,001), с увеличением возраста у Ж чаще наблюдался низкий уровень ДК питания. Оценка высокого ДК ПП с уровнем общего и профессионального стресса у М выявила прямые корреляции с высоким уровнем стресса (r=0,369, p≤0,001), низкого уровня ДК с низким уровнем стресса (r=0,394, р<0,001) (рисунок 2). У женщин, наоборот, высокий уровень стресса сопровождался низким уровнем ДК. Чем выше был стресс, тем меньше Ж интересовала диета (r=-0,2615, p=0,018) (рисунок 3).

Анализ корреляционных взаимосвязей ДК с биохимическими показателями крови выявил, что у М высокий ДК ассоциировался с низким уровнем С-пептида (r=-0,205, р=0,041), низкий ДК с высоким уровнем кортизола (r=-0,236, р=0,018). В группе Ж получены прямые взаимосвязи между высоким ДК с уровнями ХС липопротеинов низкой плотности (ЛНП) (r=0,265 р=0,016), аполипопротеина В (апo B) (r=0,257, р=0,021), уровень С-пептида коррелировал с низким ДК (r=-0,225, р=0,043). В отличие от М у Ж получены прямые взаимосвязи высокого ДК с показателями среднесуточного АД: среднесуточное САД (r=0,261, р=0,018), вариабельность среднесуточного САД (r=0,264, р=0,017), индекс времени среднесуточного САД (r=0,232, р=0,037).

Эмоциогенный тип ПП определяет переедание, которое наблюдается на фоне трудностей с саморегуляцией эмоций с привлечением приема пищи для снижения или изменения стрессовой ситуации. Высокая эмоциогенность ПП в группах М и Ж не различалась и составила 32% у М и 38% у Ж (рисунок 4). Вместе с тем, для М была характерна более низкая эмоциогенность ПП (Рχ²=0,026). Следует отметить, что только у М высокий эмоциогенный контроль ПП положительно коррелировал со стажем работы (r=0,217, р=0,0311) и ИМТ (r=0,202, р=0,029).

Экстернальный тип ПП характеризуется тем, что прием пищи начинается, как только еда появляется в зоне свободного к ней доступа. Для М характерна значимо более высокая экстернальная зависимость (ЭЗ) (Рχ²<0,001), у 45% Ж выявлена низкая ЭЗ (рисунок 5). В отличие от Ж у М высокая ЭЗ была обратно связана с возрастом (r=-0,496, р<0,001), у Ж взаимосвязь оказалась положительной (r=0,309, р=0,004). Вместе с тем, высокий экстернальный тип ПП у Ж был положительно связан со стрессом (r=0,318, р=0,003) и среднесуточной вариабельностью САД (r=0,253, р=0,022).

Таким образом, у М типы расстройств ПП не были связаны с уровнем АД в отличие от Ж, у которых прослеживалась взаимосвязь ДК и экстернального типа ПП со среднесуточными уровнями АД.

Получены интересные и разнонаправленные корреляционные взаимосвязи экстернального типа ПП (низкого, высокого, нормального) с биохимическими показателями крови. Так, у М низкая ЭЗ обратно зависела от уровня общего ХС (r=-0,205, р=0,041), высокая ЭЗ — от уровня вчСРБ (r=-0,298, р=0,049).

ИМТ у М и Ж был значимо выше нормы и по уровням ДК питания значимых различий не выявлено. Как у М, так и у Ж частота избыточной массы тела и ожирения 1 и 2 ст. достаточно четко коррелировали с нарушенным ДК питания. Нормальный вес определялся только у 35% обследованных лиц: у 5% с нормальным ДК, у 21% с высоким ДК и у 9% с низким ДК. Избыточная масса тела у М с низким ДК определялась чаще, чем у Ж (15 vs 4%, Рχ²=0,021) на фоне значимо более высокого веса у М этой же группы. Мужчины с низким уровнем эмоциогенного типа ПП значимо чаще, чем Ж имели повышенный вес (64 vs 15%, Рχ²=0,001), наоборот, Ж с нормальной эмоциогенностью ПП значимо чаще были с избыточным весом (28 vs 3%, Рχ² <0,001).

Проанализирована частота выявления АГ у М и Ж в зависимости от типов ПП: у М с АГ чаще, чем у Ж определялся низкий ДК (22 vs 9%, Рχ²<0,001), но взаимосвязи высокого эмоциогенного контроля ПП с наличием АГ не выявлено. У Ж с нормальным эмоциогенным типом ПП АГ выявлялась чаще, чем у М (22 vs 2%, Рχ²<0,001), у М с низким эмоциогенным типом ПП АГ определялась чаще, чем у Ж (40 vs 15%, Рχ²=0,004).

Анализ факта визуализации АСБ в СА в зависимости от ПП показал, что у М с низким ДК чаще, чем у Ж выявлялась АСБ в СА (14 vs 10%, Рχ² =0,035) и определялось наличие АГ (24 vs и 9%, Рχ²=0,0194).

По данным логистической регрессии шанс наличия АГ у Ж при эмоциогенном контроле ПП в 1,6 раза выше, у М такой взаимосвязи не выявлено (таблица 5). У мужчин шанс выявления АСБ в СА был выше при ДК ПП, причем, чем ниже был ДК, тем выше была вероятность выявления АСБ в СА. В группе Ж ДК ПП не определял вероятность наличия АСБ в СА за счет более частого нормального и высокого уровня ДК ПП (таблица 6).

Обсуждение

Известно, что вахтовый метод работы является ФР ожирения, дислипидемии, АГ, что связано с большей вероятностью развития ССЗ [13]. Профилактика ССЗ среди вахтовых рабочих в арктическом регионе является важной задачей, поэтому необходим анализ и учет всех факторов, которые могут способствовать высокому риску их развития. По данным ряда исследований, на ФР ССЗ может влиять поведение людей, в т.ч. режим их питания [14][15]; при этом расстройства ПП являются распространенными состояниями, которые в основном поражают Ж [16]. В условиях проживания в заполярном вахтовом поселке у человека меняется привычный для него рацион и режим питания. Нарушаются основные принципы рационального питания: энергетическое равновесие, сбалансированность по основным пищевым веществам (белкам, жирам, углеводам), а также витаминам, минеральным веществам. В структуре питания наблюдается недостаток белковых продуктов (источника эссенциальных аминокислот), низкое усвоение белка [17].

В настоящей работе у 80% обследованных определялись измененные уровни всех типов ПП. Анализ чаще выявлял у Ж и М нарушения ДК ПП. При этом у Ж высокий уровень стресса сопровождался низким ДК: чем выше был стресс, тем меньше Ж интересовала диета. Превалирование в структуре ПП ДК (или ограничительного типа питания) в исследовании объясняется наличием избыточной массы тела и ожирения у большинства М и Ж и, соответственно, их стремлением к нормализации веса путем ограничительного ДК. Вместе с тем, М менее, чем Ж были обеспокоены своим весом и поэтому не так жестко следовали ограничениям. Это согласуется с работой Шепеля Р. Н. и др. (2021), в которой получены сходные с нашими результаты, особо подчеркивающие нарушения ДК у Ж, имевших максимальные баллы ДК, свидетельствующие о высоком уровне контроля. Эти же авторы подчеркивают и отрицательную сторону высокого ДК в виде высокого риска диетической депрессии или, наоборот, переедания [18].

Известно, что тип питания может быть связан со стрессом, увеличивая риск метаболических расстройств, ожирения [19]. Высокий воспринимаемый стресс связан с более высоким потреблением калорий, добавленных сахаров и насыщенных жиров, более низким потреблением пищевых волокон и растительного белка, т.е. ассоциируется с нездоровым питанием у взрослых [20]. Стресс и эмоциональные переживания в большей степени влияют на ПП, нежели другие психофизиологические феномены [21][22].

В нашем исследовании почти половина М и Ж не использовали прием пищи с целью подавления эмоционально-стрессовых ситуаций, но практически каждая вторая Ж и каждый третий М имели склонность компенсировать стресс питанием. Эти результаты согласуются с данными обзора [23], где показано, что наиболее частой формой ПП является эмоциогенное, которое встречается примерно у 30% лиц с нормальной и у 60% лиц с повышенной массой тела. Одной из причин высокого уровня эмоциогенного ПП может быть опыт детского возраста, когда для купирования стрессовой ситуации ребенку давали вкусную еду. Или же причина кроется в недоразвитии эмоционального интеллекта и отсутствии альтернативных решений преодоления негативных эмоций [24].

В условиях северной вахты, где стрессовый прессинг на человека значительно усилен, эмоциогенное переедание могло стать ассоциацией между негативными эмоциями и приемом пищи для коррекции стрессовой ситуации. У М обнаружена корреляционная взаимосвязь уровня эмоциогенности ПП с длительностью вахтового стажа: чем он был больше, тем сильнее М были подвержены "заеданию" эмоций. У Ж — с возрастом, с уровнем общего стресса и среднесуточной вариабельностью САД. Отмечена интересная взаимосвязь с ИМТ: у М он коррелировал с низким уровнем, а у Ж с нормальным уровнем эмоциогенного контроля.

При экстернальнм типе ПП аппетит человека определяется рядом внешних раздражителей: режимом питания, запахом, внешним видом и доступностью пищи без особого чувства голода или сытости. Распространенность этой формы ПП зависит от множества факторов (страна, раса, пол, возраст, масса тела, образование и др., просмотр телевизионных программ, рекламы) [15].

В настоящей работе нормальный уровень экстернального типа поведения как у М, так и у Ж встречался значительно реже, чем высокий или низкий. Интересно, что если у Ж эти уровни распределились относительно равномерно, то у М преобладал высокий уровень, достигавший 66%. При этом у М с возрастом реже проявлялся неконтролируемый аппетит при виде еды, а у Ж, наоборот, с увеличением возраста сдерживающих ограничений в приеме пищи становилось меньше. По данным ряда авторов, экстернальное ПП положительно коррелирует с ИМТ [25] и развитием ожирения взрослых [26]. Мы же такой значимой зависимости не получили. Таким образом, данный тип ПП не всегда связан с ожирением и, по-видимому, отражает психологический момент отношения к приему пищи.

Когнитивное ограничение приема пищи считается поведенческой чертой, тесно связанной со снижением качества рациона и неблагоприятным профилем биомаркеров, отражающих повышенный риск ССЗ. В литературе имеются данные о существовании риска повышения уровней ХС ЛНП и ХС, не входящего в состав ЛВП (ХС неЛВП), во всех группах расстройств ПП, что может увеличивать риск ССЗ [27]. В отличие от М, в группе Ж получены прямые взаимосвязи высокого уровня ДК с уровнями ХС ЛНП и апо B. Причем, данную взаимосвязь мы получили только у Ж и только в отношении ДК ПП.

Если у М с уровнем ДК по данным корреляционного анализа были взаимосвязаны показатели углеводного обмена (С-пептида), то у Ж — с уровнем С-пептида и, в большей степени, показателями липидного обмена (ХС ЛНП, аpoB). Учитывая избыточную массу тела и ожирение у большинства обследованных М и Ж и наличие АГ, можно полагать, что данные взаимосвязи подчеркивают значимую связь расстройств ПП с метаболическими ФР, что согласуется с результатами исследований других авторов [28].

У мужчин были обнаружены более высокие, чем у Ж уровни провоспалительных цитокинов — ИЛ-1β и ИЛ-6, гомоцистеина, а также уровни липидов атерогенных классов (триглицеридов, ХС ЛОНП). И хотя взаимосвязи этих показателей с типами ПП выявить не удалось, можно полагать наличие у М более выраженных процессов внутрисосудистого воспаления, дислипидемии, способствующих формированию АСБ. В условиях Крайнего Севера [29].

У мужчин диетический и экстернальный типы расстройств ПП не были связаны с уровнем АД в отличие от Ж, у которых прослеживалась взаимосвязь ДК и эмоциогенного типа ПП со среднесуточными уровнями АД. Логистический регрессионный анализ подтвердил наличие взаимосвязи эмоциогенного контроля питания и АГ, шанс АГ был выше в 1,6 раза у Ж, но не у М. Вместе с тем, интересна зависимость низкого контроля питания и вероятности визуализации АСБ в СА у мужчин, не выявляемая у Ж. Это еще раз подчеркивает разные гендерные механизмы формирования АГ и атеросклероза.

Избыточная масса тела у М с низким ДК и с низким уровнем эмоциогенного типа ПП определялась значимо чаще, чем у Ж. Наоборот, у Ж нормальная эмоциогенность ПП парадоксально чаще была связана с высоким весом. Таким образом, не выявлено закономерностей эмоциогенного типа (высокого, низкого, нормального) ПП с избыточной массой тела и ожирением у М и Ж, что совпадает с данными [30], которые показали, что более высокая когнитивная сдержанность, но не эмоциогенное ПП, были связаны с более высоким риском ожирения, независимо от возраста, пола и физической активности.

К сожалению, практически нет работ, посвященных типам ПП у М и Ж в условиях КС и, особенно, в условиях вахтового режима труда. Поэтому выявленные нами гендерные различия и взаимосвязи требуют дальнейшего и более углубленного анализа, включая динамику развития АГ и атеросклероза у лиц с разными типами расстройств ПП.

Заключение

В условиях вахты в Арктике и психофизического стресса у большинства обследованных М и Ж выявлен низкий ДК питания, связанный с избыточной массой тела и ожирением 1 или 2 ст. Мужчины в отличие от Ж характеризовались низкой эмоциогенностью и высокой экстернальной зависимостью ПП. Дисфункциональные типы питания у М и Ж связаны с нарушением углеводного и липидного обмена, повышением уровня провоспалительных цитокинов, что увеличивало шанс выявления АГ у Ж и высокую вероятность визуализации АСБ в СА у М. Применение простого по методике опросника DEBQ на типы ПП у вахтовиков может способствовать ранней диагностике расстройств питания и профилактике ССЗ.

Дальнейшие исследования по изучению поведенческих ФР могут поставить новые задачи, решение которых необходимо для разработки профилактических программ по снижению сердечно-сосудистой заболеваемости в Арктическом регионе.

Отношения и деятельность: все авторы заявляют об отсутствии потенциального конфликта интересов, требующего раскрытия в данной статье.