Содержание
Перейти к:
Взаимосвязь личностной тревожности и генов, ассоциированных с нарушением пищевого поведения, у женщин 45-64 лет
https://doi.org/10.15829/1728-8800-2024-4043
EDN: KYVWGC
Аннотация
Цель. Изучить возможную связь личностной тревожности с полиморфными вариантами генов, ассоциированными с нарушением пищевого поведения (rs17782313 MC4R, rs1800497 DRD2, rs9939609 FTO) у женщин 45-64 лет г. Новосибирска.
Материал и методы. На базе НИИТПМ — филиал ИЦиГ СО РАН обследована в 2003-2005гг в рамках проекта HAPIEE (Health, Alcohol and Psychosocial factors In Eastern Europe) случайная репрезентативная выборка женщин 45-64 лет, (n=1074, средний возраст 54,27±0,2 лет). Личностную тревожность оценивали с использованием шкалы самооценки Спилбергера, включенной в протокол программы MONICA-MOPSY (Multinational Monitoring of Trends and Determinants of Cardiovascular Disease — Optional Psychosocial Sybstudy, подпрограмма МОНИКА-psychosocial), апробированной на скринингах программы Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) MONICA (Multinational Monitoring of Trends and Determinants of Cardiovascular Disease, Мониторирование трендов сердечно-сосудистых заболеваний и факторов их определяющих) в 1983-1995гг. Выборка по программе HAPIEE формировалась в центре обработки информации программы в Праге для каждого из сотрудничающих центров таким образом, что каждый респондент был случаен. Из выборки каждая вторая женщина (n=537) была отобрана для проведения генотипирования rs9939609 гена FTO (n=384); каждая третья женщина (n=358) — для проведения генотипирования изучаемых полиморфизмов rs17782313 гена MC4R (n=279), rs1800497 DRD2 (n=327). Генотипирование проведено в лаборатории молекулярно-генетических исследований методом полимеразной цепной реакции с анализом полиморфизма длин рестрикционных фрагментов.
Результаты. Среди женщин 45-64 лет была выявлена тревожность у 58,3%, причем у 15,9% женщин уровень тревожности был высоким. Гомозиготный генотип С/С rs17782313 гена MC4R преобладал среди женщин с высоким уровнем тревожности (17,5%), по сравнению с женщинами с низким и средним уровнем тревожности (1,8 и 0,8%, соответственно; p=0,001). Статистически значимых различий по частоте встречаемости генотипов rs1800497 гена DRD2 среди женщин, различающихся по уровню тревожности, не получено (p>0,05). Встречаемость генотипа A/A rs9939609 гена FTO была наибольшей среди женщин с высоким уровнем тревожности — 29,5%, в сравнении с участницами с низким и средним уровнем тревожности (15 и 15,3%, соответственно; p=0,048). Вероятность тревожности среди носителей генотипов С/С+C/T гена MC4R, была выше в 1,29 раза, чем среди носителей генотипа T/T (p=0,001). Среди носителей генотипа A/A rs9939609 гена FTO шанс тревожности был выше в 2,34 раза выше, чем среди носителей генотипов A/T+T/T (p=0,008).
Заключение. Ассоциация между тревожностью и генами нарушения пищевого поведения, диктует необходимость в диагностике и последующем лечении тревожности и связанных с ней последствий.
Ключевые слова
тревожность,
расстройство пищевого поведения,
rs17782313 гена MC4R,
rs1800497 гена DRD2,
rs9939609 гена FTO
Для цитирования:
Гафаров В.В., Громова Е.А., Гагулин И.В., Максимов В.Н., Гафарова А.В. Взаимосвязь личностной тревожности и генов, ассоциированных с нарушением пищевого поведения, у женщин 45-64 лет. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2024;23(9):4043. https://doi.org/10.15829/1728-8800-2024-4043. EDN: KYVWGC
For citation:
Gafarov V.V., Gromova E.A., Gagulin I.V., Maksimov V.N., Gafarova A.V. Relationship between personal anxiety and genes associated with eating disorders in women aged 45-64. Cardiovascular Therapy and Prevention. 2024;23(9):4043. (In Russ.) https://doi.org/10.15829/1728-8800-2024-4043. EDN: KYVWGC
Введение
Тревожность и нарушение пищевого поведения (НПП) являются серьезными психическими расстройствами с тяжелыми социальными, психологическими и физическими последствиями1 [1][2]. Клинические, эпидемиологические и генетические исследования показывают, что люди с нарушениями пищевого поведения часто сталкиваются с тревожными расстройствами [3, 4].
Полногеномные исследования ассоциаций расстройств пищевого поведения [3] и обсессивно-компульсивных расстройств, различных фенотипов тревожных расстройств [5] свидетельствуют о высокополигенной архитектуре этих расстройств [3].
Рецептор меланокортина 4-го типа (MC4R) является важным регулятором энергетического гомеостаза и аппетита [6][7]. Центральная нервная система, включая меланокортиконергический путь, регулирует энергетический баланс [8]. Мутации в гене MC4R являются наиболее частой моногенной причиной избыточной массы тела [9][10] с распространенностью 1,7-3,0% среди лиц с ожирением [11]. Было установлено, что полиморфизм rs17782313 гена MC4R тесно связан с ожирением [12][13], а также с рационом питания [14][15], общим потреблением энергии [16], увеличением количества перекусов, а также чувством голода [17]. Кроме того, помимо пищевого поведения, MC4R играет важную роль в регуляции эмоциональных состояний, таких как тревога и депрессия [18].
TaqIA полиморфизм (rs1800497) гена DRD2 (дофаминового D2-рецептора) связан с различиями в количестве рецепторов DRD2, при этом лица с аллелем A1 (T) имеют меньшую плотность рецепторов DRD2, что является фактором риска развития различных физических зависимостей [19]. Было обнаружено, что более низкая плотность рецепторов DRD2 сама по себе не обязательно приводит к более высокому индексу массы тела. Однако у лиц, уже страдающих ожирением, возможно, что носительство аллеля А1 (T) может быть фактором риска увеличения массы тела из-за психологических причин [20]. Исследования, как на животных моделях, так и у людей указывают на участие гена DRD2 в патогенезе тревоги и депрессии [21].
Ген FTO (ассоциированный с жировой массой и ожирением) является первым геном предрасположенности к ожирению, который был идентифицирован с помощью полногеномного исследования ассоциаций в 2007г [22]. Представляют интерес накапливающиеся данные о роли гена FTO в регуляции пищевого поведения [23]. Например, недавние исследования показали, что ген FTO, локализованный в определенной области мозга, коррелирует с памятью о страхе [24][25], в то время как другие авторы показали, что ген FTO контролирует дофаминергическую систему, связанную с регуляцией обучения, системы вознаграждения в мозге, двигательных функций и пищевого поведения [26].
Таким образом, существующие предпосылки определили цель настоящего исследования: изучить возможные связи личностной тревожности с полиморфными вариантами генов, ассоциированными с НПП (rs17782313 MC4R, rs1800497 DRD2, rs9939609 FTO) у женщин 45-64 лет г. Новосибирска.
Материал и методы
На базе НИИТПМ — филиал ИЦиГ СО РАН в рамках проекта HAPIEE2 в 2003-2005гг обследована случайная репрезентативная выборка женщин 45-64 лет (n=1074, средний возраст 54,27+0,2 лет, отклик — 72%), проживающих в Октябрьском районе г. Новосибирска. Исследование выполнено в соответствии с принципами Хельсинкской декларации, одобрено локальным этическим комитетом НИИТПМ — филиал ИЦиГ СО РАН. Все респонденты подписали информированное согласие на участие в исследовании. Личностную тревожность (ЛТ) оценивали с помощью шкалы самооценки Спилбергера3, состоящей из 20 утверждений. Для ответа на каждое утверждение предусмотрено 4 градации по степени интенсивности проявления тревоги: 1 — "почти никогда", 2 — "иногда", 3 — "часто", 4 — "почти всегда". При анализе результатов самооценки имели в виду, что общий итоговый показатель мог находиться в диапазоне от 20 до 80 баллов. При этом, чем выше итоговый показатель, тем выше уровень ЛТ. При интерпретации данных использовали следующие ориентировочные оценки тревожности: ≤30 баллов — низкий уровень тревожности (НУТ), 31-44 балла — средний уровень тревожности (СУТ), ≥45 баллов — высокий уровень тревожности (ВУТ). Шкала самооценки Спилбергера, включена в протокол программы MONICA-MOPSY (Multinational Monitoring of Trends and Determinants of Cardiovascular Disease — Optional Psychosocial Sybstudy, подпрограмма МОНИКА-psychosocial)4, и апробирована на скринингах программы Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) MONICA (Multinational Monitoring of Trends and Determinants of Cardiovascular Disease, Мониторирование трендов сердечно-сосудистых заболеваний и факторов их определяющих) в 1983-1995гг5 (бюджетная тема FWNR-2024-0002). Методики были строго стандартизированы и соответствовали требованиям протокола программы ВОЗ МОНИКА-psychosocial5. Общее обследование проводилось по стандартным методикам, принятым в эпидемиологии и включенным в программу MONICA5. Обработка материала по программе ВОЗ МОНИКА-psychosocial выполнена в Центре сбора информации "MONICA" Хельсинки (Финляндия). Контроль качества проводился в центрах контроля качества "MONICA": Данди (Шотландия), Прага (Чехия), Будапешт (Венгрия). Представленные результаты признаны удовлетворительными5. Выборка по программе HAPIEE (Health, Alcohol and Psychosocial factors In Eastern Europe, Здоровье, алкоголь и психосоциальные факторы в Восточной Европе) формировалась в центре обработки информации программы для каждого из сотрудничающих центров так, что каждый респондент был случаен. Из выборки каждая вторая женщина (n=537) была отобрана для проведения генотипирования rs9939609 гена FTO (n=384); каждая третья женщина (n=358) для проведения генотипирования изучаемых полиморфизмов rs17782313 гена MC4R (n=279), rs1800497 гена DRD2 (n=327). Генотипирование проведено в лаборатории молекулярно-генетических исследований методом полимеразной цепной реакции с анализом полиморфизма длин рестрикционных фрагментов.
Статистический анализ проводился с помощью пакета программ SPSS версия 21 [27]. Распределение частот генотипов по исследованным полиморфным локусам проверяли на соответствие равновесию Харди-Вайнберга. Для проверки статистической значимости различий между группами использовали: критерий χ2 Пирсона, с поправкой на двухсторонний тест Фишера. Ассоциация тревожности с полиморфизмами изучаемых генов оценивалась с помощью расчета отношения шансов (OR — odds ratio) и их 95% доверительных интервалов (ДИ).
Для оценки относительного риска развития заболевания использовали логистическую регрессию, в качестве ковариат (факторов) использовались генотипы, тревожность являлась зависимой переменной. Достоверность во всех видах анализа была принята при уровне значимости p<0,05 [27].
Результаты
Распространенность тревожности среди женщин 45-64 лет составила 58,3%, причем у 15,9% женщин был ВУТ. Частоты генотипов генов MC4R, DRD2, FTO представлены в таблице 1. Наиболее распространенным генотипом rs17782313 гена MC4R был гомозиготный генотип T/T — 59,5%, наименее представленным оказался гомозиготный генотип С/С — 3,6%, что соответствует равновесию Харди-Вайнберга. Если рассматривать частоты генотипов rs1800497 гена DRD2, то наиболее представленным был генотип С/С — 67%, а менее T/T — 2,8%, равновесие Харди-Вайнберга соблюдается. Распределение генотипов полиморфизма rs9939609 гена FTO складывалось следующим образом: наиболее часто встречаемым был гетерозиготный генотип A/T — 46,4%, гомозиготный генотип T/T наблюдался у 36,2%, а гомозиготный генотип A/A у 17,4% женщин. Минорный аллель А встречался у 40,6% женщин, что не соответствует равновесию Харди-Вайнберга.
Среди женщин 45-64 лет встречаемость гомозиготного генотипа T/T rs17782313 гена MC4R была наибольшей среди лиц с НУТ (65,8%) в сравнении с СУТ (56%) и ВУТ (52,5%). Напротив, гомозиготный генотип С/С преобладал среди женщин с ВУТ (17,5%) по сравнению с участницами с НУТ (1,8%) и СУТ (0,8%) (χ2=29,194, df=4, p=0,001). Статистически значимых различий встречаемости генотипов rs1800497 гена DRD2 среди женщин, различающихся по уровню тревожности, обнаружено не было (χ2=3,492, df=4, p>0,05). Встречаемость гомозиготного генотипа A/A rs9939609 гена FTO была наибольшей среди женщин с ВУТ — 29,5% по сравнению с женщинами с НУТ (15%) и СУТ (15,3%), гомозиготный генотип T/T преобладал у лиц с НУТ (40,6%) по сравнению с женщинами с СУТ (33,1%) и ВУТ (32,8%) (χ2=9,600, df=4, p=0,048) (таблица 2).
Сравнительный межгрупповой анализ rs17782313 гена MC4R показал, что относительный шанс обнаружения ВУТ был выше у носителей генотипа С/С (25%), чем у носителей генотипа Т/Т, у которых чаще был НУТ (97,4%) (OR=12,5; 95% ДИ: 2,41-67,71; χ2=13,150, df=1, p=0,001). У носителей генотипа С/С (36,8) относительный шанс обнаружения ВУТ был выше в сравнении с носителями генотипа T/C с НУТ (94,9%) (OR=10,79; 95% ДИ: 1,96-59,13; χ2=9,802, df=1, p=0,002) (таблица 3).
Сравнительный анализ носителей генотипа A/A rs9939609 гена FTO показал, что ВУТ встречался чаще чем среди женщин носителей генотипов: T/T и A/T (47,4 и 43,9%), среди которых был более распространён НУТ (73 и 74,7%, соответственно) (χ2=5,008, df=1, p=0,025; χ2=4,662, df=1, p=0,031); а также в группе носителей генотипа A/T, среди которых более распространен СУТ (77,1%) (χ2=6,405, df=1, p=0,011) (таблица 4).
Вероятность наличия тревожности среди носителей генотипов С/С+C/T гена MC4R, была выше в 1,29 раза (95% ДИ: 1,14-1,147; p<0,001), чем среди носителей генотипа T/T. Среди носителей генотипа A/A rs9939609 гена FTO шанс обнаружения тревожности был выше в 2,34 раза (95% ДИ: 1,25-4,39; p=0,008), чем среди женщин носителей генотипов A/T+T/T.
Таблица 1
Частоты полиморфизмов генов rs17782313 MC4R, rs1800497 DRD2, rs9939609 FTO среди женщин 45-64 лет
rs17782313 ген MC4R частота генотипа n (%) | rs1800497 ген DRD2 частота генотипа n (%) | rs9939609 ген FTO частота генотипа n (%) |
T/T 166 (59,5) | T/T 9 (2,8) | A/A 67 (17,4) |
T/C 103 (36,9) | T/C 99 (30,3) | A/T 178 (46,4) |
C/C 10 (3,6) | C/C 219 (67,0) | T/T 139 (36,2) |
279 (100) | 327 (100) | 384 (100) |
Равновесие Харди-Вайнберга χ2=1,1753, p=0,7872, q=0,2128 | Равновесие Харди-Вайнберга χ2=0,2022, p=0,8259, q=0,1741 | Равновесие Харди-Вайнберга χ2=7,3652, p=0,6541, q=0,3459 |
Таблица 2
Распределение частот генотипов генов rs17782313 MC4R, rs1800497 DRD2, rs9939609 среди женщин 45-64 лет в зависимости от уровня тревожности
rs17782313 гена MC4R, генотипы | Тревожность | |||||
НУТ | СУТ | ВУТ | ||||
T/T | 75 | 65,8% | 70 | 56,0% | 21 | 52,5% |
T/C | 37 | 32,5% | 54 | 43,2% | 12 | 30,0% |
C/C | 2 | 1,8% | 1 | 0,8% | 7 | 17,5% |
114 | 100% | 125 | 100% | 40 | 100% | |
χ2=29,194, df=4, p=0,001 | ||||||
rs1800497 гена DRD2, генотипы | НУТ | СУТ | ВУТ | |||
T/T | 5 | 3,8% | 2 | 1,4% | 2 | 3,7% |
T/C | 36 | 27,5% | 49 | 34,5% | 14 | 25,9% |
C/C | 90 | 68,7% | 91 | 64,1% | 38 | 70,4% |
131 | 100% | 142 | 100% | 54 | 100% | |
χ2=3,492, df=4, p>0,05 | ||||||
rs9939609 гена FTO, генотипы | НУТ | СУТ | ВУТ | |||
A/A | 24 | 15,0% | 25 | 15,3% | 18 | 29,5% |
A/T | 71 | 44,4% | 84 | 51,5% | 23 | 37,7% |
T/T | 65 | 40,6% | 54 | 33,1% | 20 | 32,8% |
160 | 100% | 163 | 100% | 61 | 100% | |
χ2=9,600, df=4, p=0,048 | ||||||
Примечание: ВУТ — высокий уровень тревожности, НУТ — низкий уровень тревожности, СУТ — средний уровень тревожности.
Таблица 3
Сравнительный анализ OR тревожности среди женщин 45-64 лет с различными генотипами rs17782313 гена MC4R
rs17782313 ген MC4R | Тревожность | |||
НУТ | ВУТ | |||
n | % | n | % | |
Носители генотипа T/T | 75 | 97,4 | 21 | 75 |
Носители генотипа C/C | 2 | 2,6 | 7 | 25 |
χ2 | χ2=13,150, df=1, p=0,0001 | |||
Двусторонний тест Фишера | 0,001 | |||
OR (95% ДИ) | 12,5 (2,41-67,71) | |||
НУТ | ВУТ | |||
n | % | n | % | |
Носители генотипа T/C | 37 | 94,9 | 12 | 63,2 |
Носители генотипа C/C | 2 | 5,1 | 7 | 36,8 |
χ2 | χ2=9,802, df=1, p=0,002 | |||
Двусторонний тест Фишера | 0,004 | |||
OR (95% ДИ) | 10,79 (1,96-59,13) | |||
Примечание: ВУТ — высокий уровень тревожности, ДИ — доверительный интервал, НУТ — низкий уровень тревожности, OR — odds ratio (отношение шансов).
Таблица 4
Сравнительный анализ OR тревожности среди женщин 45-64 лет с различными генотипами rs9939609 гена FTO
rs9939609 ген FTO | Тревожность | |||
НУТ | ВУТ | |||
n | % | n | % | |
Носители генотипа A/A | 24 | 27 | 18 | 47,4 |
Носители генотипа T/T | 65 | 73 | 20 | 52,6 |
χ2 | χ2=5,008, df=1, p=0,025 | |||
Двусторонний тест Фишера | 0,039 | |||
OR (95% ДИ) | 0,41 (0,18-0,9) | |||
НУТ | ВУТ | |||
n | % | n | % | |
Носители генотипа A/A | 24 | 25,3% | 18 | 43,9% |
Носители генотипа A/T | 71 | 74,7% | 23 | 56,1% |
χ2 | χ2=4,662, df=1, p=0,031 | |||
Двусторонний тест Фишера | 0,043 | |||
OR (95% ДИ) | 0,43 (0,2-0,93) | |||
СУТ | ВУТ | |||
n | % | n | % | |
Носители генотипа A/A | 25 | 22,9 | 18 | 43,9 |
Носители генотипа A/T | 84 | 77,1 | 23 | 56,1 |
χ2 | χ2=6,405, df=1, p=0,011 | |||
Двусторонний тест Фишера | 0,015 | |||
OR (95% ДИ) | 0,38 (0,17-0,81) | |||
Примечание: ДИ — доверительный интервал, ВУТ — высокий уровень тревожности, НУТ — низкий уровень тревожности, СУТ — средний уровень тревожности, OR — Odds Ratio (отношение шансов).
Обсуждение
Одной из черт личности, которая связана со стрессом, является ЛТ [28]. Среди обследованных нами женщин в возрасте от 45 до 64 лет ЛТ была распространена почти у двух третей, причем шестая часть обследованных лиц, страдала от высокого уровня ЛТ. Интересно, что ЛТ часто сопровождает НПП, что позволяет предположить, что ЛТ может представлять собой этиологический путь к НПП [29]. Есть предположение, что ЛТ и другие формы стресса способствуют долгосрочным дезадаптивным изменениям в нервных цепях, которые регулируют потребление пищи, и что эти формы пластичности лежат в основе проявления эндофенотипов НПП [30]. В конечном счете сочетание генетических аллелей риска НПП и факторов окружающей среды может быть причиной развития НПП, но то, как именно биопсихосоциальные компоненты объединяются, чтобы влиять на этиологию НПП, пока неизвестно [31]. Причем, к факторам риска окружающей среды можно отнести социокультурные факторы, такие как, "западный" идеал худобы и привлекательности, который способствует сексуальной объективации, социально-экономическому статусу и таким личностным качествам, как перфекционизм, импульсивность и ЛТ [31]. Именно поэтому мы задались целью проанализировать ассоциацию тревожности с генами MC4R, DRD2, FTO, которые традиционно относят к генам, ассоциированным с НПП.
Среди обследованных нами женщин гомозиготный генотип С/С rs17782313 гена MC4R чаще встречался среди женщин с ВУТ, чем с СУТ и НУТ. Напротив, частота гомозиготного генотипа T/T была наибольшей среди лиц с НУТ (65,8%). Сравнительный межгрупповой анализ показал, что относительный шанс наличия ВУТ был выше у носителей генотипа С/С, чем у носителей генотипа Т/Т или T/C. Кроме того, вероятность тревожности среди носителей генотипов С/С+C/T гена MC4R, была выше, чем среди носителей генотипа T/T. Результаты настоящей работы отчасти перекликаются с исследованием, проведённым Rahati S, et al., 2022 [32]. Это было первое исследование, в котором оценивалось взаимодействие полиморфизма rs17782313 гена MC4R со стрессом, тревогой, депрессией и уровнем гормона стресса (кортизола), влияющего на риск ожирения. И хотя исследователи не получили достаточно убедительных доказательств связи генотипа C/C и тревоги, было обнаружено положительное взаимодействие между генотипом C/C rs17782313 гена MC4R и уровнями стресса и кортизола [32]. Таким образом, накопленные за последние десять лет данные показали, что MC4R участвует в регуляции тревоги и нейробиологии депрессии. Экспрессия гена MC4R в гипоталамусе приводит к чрезмерному потреблению энергии. Стресс активирует ось гипоталамус-гипофиз-надпочечники, которая регулирует энергетический баланс [16]. Данные свидетельствуют о том, что меланокортинергическая система мозга, особенно MC4R, играет хорошо установленную роль в вызванных стрессом изменениях, поведенческих реакциях на стресс и связанных со стрессом психологических расстройствах [33].
Мы не нашли статистически значимых различий встречаемости генотипов rs1800497 гена DRD2 среди женщин, различающихся по уровню тревожности. Возможная причина — это возрастная группа 45-64 лет, когда начинается естественная убыль определённых генотипов (обусловленная превышением уровня смертности над уровнем рождаемости). Поэтому считаем, что данное направление исследований перспективно, тем более что в предыдущих работах нами показаны достоверные ассоциации между носительством Taq1A (аллель T) и депрессией среди мужчин 45-64 лет [34].
В настоящем исследовании среди женщин носителей генотипа A/A гена FTO, тревожность встречалась чаще, чем среди женщин носителей генотипов A/T и T/T. Кроме того, среди носителей генотипа A/A шанс обнаружения тревожности был > в 2,3 раза, чем среди женщин носителей генотипов A/T и T/T.
Ген FTO, связанный с ожирением, был обнаружен не так давно, но уже есть доказательства того, что полиморфизм rs9939609 гена FTO играет роль в психических расстройствах [35, 36]. Например, в моделях на животных было показано, что нокаут гена FTO может сопровождаться снижением нейрональной активности мозга и приводить к уменьшению тревожности и депрессии [23].
В работе Chang R, et al., 2022 [36] показано, что ген FTO может регулировать дофаминовую цепь, связанную с обучением, памятью и системой вознаграждения в мозге. Получены научные данные о том, что не только депрессия, но и различные нервно-психические расстройства, например, болезнь Альцгеймера, болезнь Паркинсона, эпилепсия и тревога, могут иметь потенциальную связь с геном FTO [37].
Заключение
Таким образом, найденная связь между тревожностью и определенными полиморфными вариантами генов, отвечающих за НПП, такими как rs17782313 гена MC4R и rs9939609 гена FTO среди женщин, может иметь решающее значение при планировании соответствующих индивидуальных рекомендаций пациентов с НПП. Ассоциация между тревожностью и генами НПП диктует необходимость в диагностике и последующем лечении тревожности и связанных с ней последствий.
Отношения и деятельность: все авторы заявляют об отсутствии потенциального конфликта интересов, требующего раскрытия в данной статье.
1 World Health Organization. (2008). The Global Burden of Disease: 2004 Update. Retrieved from https://www.who.int/healthinfo/global_burden_disease/GBD_report_2004update_full.pdf.
2 UCL Department of epidemiology and public health Central and Eastern Europe research group HAPIEE Study [электронный ресурс]-режим доступа: http://www.ucl.ac.uk/easteurope/hapiee-cohort.htm Заглавие с экрана.
3 Spielberger CD. State-Trait Anxiety Inventory: Bibliography (2nd ed.). Palo Alto, CA: Consulting Psychologists Press; 1989.
4 World Health Organization. MONICA Psychosocial Optional Study. Suggested Measurement Instruments. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 1988.
5 MONICA Monograph and Multimedia Sourcebook. Helsinki. 2003; 237 p.
Список литературы
1. Елиашевич С. О., Степанова Е. О., Драпкина О. М. Групповая когнитивно-поведенческая терапия ожирения с целью снижения сердечно-сосудистых рисков у пациентов с сахарным диабетом 2 типа. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2023;22(9): 3707. doi:10.15829/1728-8800-2023-3707.
2. Самсонова Г. О., Языкова Т. А., Агасаров Л. Г. Психологические аспекты алиментарного ожирения (обзор литературы). Вестник новых медицинских технологий. Электронное издание. 2018;12(3):133-9. doi:10.24411/2075-4094-2018-16027.
3. Драпкина О. М., Ким О. Т. Эпигенетика ожирения. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2020;19(6):2632. doi:10.15829/1728-8800-2020-2632.
4. Ротарь О. П., Дубинина Е. А., Орлов А. В. и др. Эмоциональный статус и стиль питания: результаты эпидемиологического исследования ЭССЕ-РФ в Санкт-Петербурге, Самаре и Оренбурге. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2015;14(4):68-74. doi:10.15829/1728-8800-2015-4-68-74.
5. Razquin C, Marti A, Martinez JA. Evidences on three relevant obesogenes: MC4R, FTO and PPARγ. approaches for personalized nutrition. Mol Nutr Food Res. 2011;55(1):136-49. doi:10.1002/mnfr.201000445.
6. Чумакова Г. А., Отт А. В., Веселовская Н. Г. и др. Патогенетические механизмы лептинорезистентности. Российский кардиологический журнал. 2015; (4):107-10. doi:10.15829/1560-4071-2015-4-107-110.
7. Драпкина О. М., Дуболазова Ю. В., Бойцов С. А. Борьба с ожирением: "золотой стандарт" и новые горизонты. Рациональная Фармакотерапия в Кардиологии. 2016;12(4):450-8. doi:10.20996/1819-6446-2016-12-4-450-458.
8. Кох Н. В., Лифшиц Г. И., Воронина Е. Н. Возможности анализа полиморфизма генов липидного обмена для выявления факторов риска атеросклероза. Российский кардиологический журнал. 2014;(10):53-7. doi:10.15829/1560-4071-2014-10-53-057.
9. Тимашева Я. Р., Балхиярова Ж. Р., Кочетова О. В. Современное состояние исследований в области ожирения: генетические аспекты, роль микробиома и предрасположенность к COVID-19. Проблемы Эндокринологии. 2021;67(4):20-35. doi:10.14341/probl12775.
10. Иевлева К. Д., Баирова Т. А., Шенеман Е. А. и др. Влияние полиморфизма гена MC4R на антропометрические параметры у подростков с избыточной массой тела и ожирением. Ожирение и метаболизм. 2019;16(2):22-8. doi:10.14341/omet9680.
11. Beckers S, Zegers D, de Freitas F, et al. Association study of MC4R with complex obesity and replication of the rs17782313 association signal. Mol Genet Metab. 2011;103(1):71-5. doi:10.1016/j.ymgme.2011.01.007.
12. Михалева О. Г., Бардымова М. В., Березина Т. П. Моногенные формы ожирения. Сибирский медицинский журнал (Иркутск). 2014;129(6):5-11.
13. Martins MC, Trujillo J, Freitas-Vilela AA, et al. Associations between obesity candidate gene polymorphisms (fat mass and obesity-associated (FTO), melanocortin-4 receptor (MC4R), leptin (LEP) and leptin receptor (LEPR)) and dietary intake in pregnant women. Br J Nutr. 2018;120(4):454-63. doi:10.1017/S0007114518001423.
14. Valette M, Bellisle F, Carette C, et al. Eating behaviour in obese patients with melanocortin-4 receptor mutations: a literature review. Int J Obes (Lond). 2013;37(8):1027-35. doi:10.1038/ijo.2012.169.
15. Alizadeh S, Pooyan S, Mirzababaei A, et al. Interaction of MC4R rs17782313 variants and dietary carbohydrate quantity and quality on basal metabolic rate and general and central obesity in overweight/obese women: a cross-sectional study. BMC Endocr Disord. 2020;22(1):121. doi:10.1186/s12902-022-01023-5.
16. Ермакова Н. Г., Кораблина Е. П., Туктарова А. А. Психологические предпосылки формирования нарушений пищевого поведения у женщин с избыточной массой тела. Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2024;211:190-202. doi:10.33910/1992-6464-2024-211-190-202.
17. Голивец Т. П., Дубоносова Д. Г., Ликризон С. В. Ожирение и ассоциированные с ним заболевания — проблемные вопросы патогенеза и современные стратегии диагностики и лечения. Актуальные проблемы медицины. 2023;46(2):123-43. doi:10.52575/2687-0940-2023-46-2-123-143.
18. Chaki S, Okuyama S. Involvement of melanocortin-4 receptor in anxiety and depression. Peptides. 2005;26(10):1952-64. doi:10.1016/j.peptides.2004.11.029.
19. Deng XD, Jiang H, Ma Y, et al. Association between DRD2/ANKK1 TaqIA polymorphism and common illicit drug dependence: evidence from a meta-analysis. Hum Immunol. 2015;76(1):42-51. doi:10.1016/j.humimm.2014.12.005.
20. Benton D, Young HA. A meta-analysis of the relationship between brain dopamine receptors and obesity: a matter of changes in behavior rather than food addiction? Int J Obes (Lond). 2016;40 Suppl 1(Suppl 1):S12-21. doi:10.1038/ijo.2016.9.
21. Lawford BR, Young R, Noble EP, et al. The D2 dopamine receptor (DRD2) gene is associated with co-morbid depression, anxiety and social dysfunction in untreated veterans with post-traumatic stress disorder. Eur Psychiatry. 2006;21(3):180-5. doi:10.1016/j.eurpsy.2005.01.006.
22. Frayling TM, Timpson NJ, Weedon MN, et al. A common variant in the FTO gene is associated with body mass index and predisposes to childhood and adult obesity. Science. 2007; 316(5826):889-94. doi:10.1126/science.1141634.
23. Sun L, Ma L, Zhang H, et al. FTO Deficiency Reduces Anxiety- and Depression-Like Behaviors in Mice via Alterations in Gut Microbiota. Theranostics. 2019;9(3):721-33. doi:10.7150/thno.31562.
24. Widagdo J, Zhao QY, Kempen MJ, et al. Experience-Dependent Accumulation of N6-Methyladenosine in the Prefrontal Cortex Is Associated with Memory Processes in Mice. J Neurosci. 2016;36(25):6771-7. doi:10.1523/JNEUROSCI.4053-15.2016.
25. Engel M, Eggert C, Kaplick PM, et al. The Role of m6A/m-RNA Methylation in Stress Response Regulation. Neuron. 2018;99(2):389-403.e9. doi:10.1016/j.neuron.2018.07.009.
26. Hess ME, Hess S, Meyer KD, et al. The fat mass and obesity associated gene (FTO) regulates activity of the dopaminergic midbrain circuitry. Nat Neurosci. 2013;16(8):1042-8. doi:10.1038/nn.3449.
27. Bühl A, Zöfel P. SPSS Version 10. Einführung in die moderne Datenanalyse unter Windows, 2005, 608 p. ISBN-10:3827316731.
28. Steinglass JE, Sysko R, Glasofer D, et al. Rationale for the application of exposure and response prevention to the treatment of anorexia nervosa. Int J Eat Disord. 2011;44(2):134-41. doi:10.1002/eat.20784.
29. Yackobovitch-Gavan M, Golan M, Valevski A, et al. An integrative quantitative model of factors influencing the course of anorexia nervosa over time. Int J Eat Disord. 2009;42(4):306-17. doi:10.1002/eat.20624.
30. Hardaway JA, Crowley NA, Bulik CM, et al. Integrated circuits and molecular components for stress and feeding: implications for eating disorders. Genes Brain Behav. 2015;14(1):85-97. doi:10.1111/gbb.12185.
31. Yilmaz Z, Hardaway JA, Bulik CM. Genetics and Epigenetics of Eating Disorders. Adv Genomics Genet. 2015;5:131-50. doi:10.2147/AGG.S55776.
32. Rahati S, Qorbani M, Naghavi A, et al. Association and interaction of the MC4R rs17782313 polymorphism with plasma ghrelin, GLP-1, cortisol, food intake and eating behaviors in overweight/obese Iranian adults. BMC Endocr Disord. 2022;22(1):234. doi:10.1186/s12902-022-01129-w.
33. Serova LI, Laukova M, Alaluf LG, et al. Intranasal infusion of melanocortin receptor four (MC4R) antagonist to rats ameliorates development of depression and anxiety related symptoms induced by single prolonged stress. Behav Brain Res. 2013;250:139-47. doi:10.1016/j.bbr.2013.05.006.
34. Гафаров В. В., Громова Е. А., Панов Д. О. и др. Ассоциация полиморфизма гена DRD2/ANKK1 Taq1A с депрессией в открытой популяции мужчин 45-64 лет (международные эпидемиологические программы HAPIEE и ВОЗ MONICA). Неврология, нейропсихиатрия, психосоматика. 2019;11(2):37-41. doi:10.14412/2074-2711-2019-2-37-41.
35. Church C, Moir L, McMurray F, et al. Overexpression of Fto leads to increased food intake and results in obesity. Nat Genet. 2010;42(12):1086-92. doi:10.1038/ng.713.
36. Chang R, Huang Z, Zhao S, et al. Emerging Roles of FTO in Neuropsychiatric Disorders. Biomed Res Int. 2022; 2677312. doi:10.1155/2022/2677312.
37. Annapoorna PK, Iyer H, Parnaik T, et al. FTO: An Emerging Molecular Player in Neuropsychiatric Diseases. Neuroscience. 2019;418:15-24. doi:10.1016/j.neuroscience.2019.08.021.
Об авторах
В. В. Гафаров
НИИ терапии и профилактической медицины — филиал Федерального исследовательского центра "НИИ цитологии и генетики" Сибирского отделения Российской академии наук
Россия
Россия
Валерий Васильевич Гафаров — д.м.н., профессор, заслуженный деятель науки РФ, г.н.с., руководитель лаборатории психологических и социологических проблем терапевтических заболеваний.
Новосибирск
Е. А. Громова
НИИ терапии и профилактической медицины — филиал Федерального исследовательского центра "НИИ цитологии и генетики" Сибирского отделения Российской академии наук
Россия
Россия
Елена Алексеевна Громова — д.м.н., в.н.с. лаборатории психологических и социологических проблем терапевтических заболеваний.
Новосибирск
И. В. Гагулин
НИИ терапии и профилактической медицины — филиал Федерального исследовательского центра "НИИ цитологии и генетики" Сибирского отделения Российской академии наук
Россия
Россия
Игорь Вячеславович Гагулин — с.н.с. лаборатории психологических и социологических проблем терапевтических заболеваний.
Новосибирск
В. Н. Максимов
НИИ терапии и профилактической медицины — филиал Федерального исследовательского центра "НИИ цитологии и генетики" Сибирского отделения Российской академии наук
Россия
Россия
Владимир Николаевич Максимов — д.м.н., профессор, руководитель лаборатории молекулярно-генетических исследований.
Новосибирск
А. В. Гафарова
НИИ терапии и профилактической медицины — филиал Федерального исследовательского центра "НИИ цитологии и генетики" Сибирского отделения Российской академии наук
Россия
Россия
Альмира Валерьевна Гафарова — к.м.н., с.н.с. лаборатории психологических и социологических проблем терапевтических заболеваний.
Новосибирск
Дополнительные файлы
Что известно о предмете исследования?
- Личностная тревожность и психоэмоциональный дисбаланс часто приводят к нарушениям пищевого поведения, ассоциированным с развитием избыточной массы тела и ожирения.
- Полногеномные исследования ассоциаций расстройств пищевого поведения и различных фенотипов тревожных расстройств предоставили важную информацию о высокополигенной архитектуре тревожных расстройств.
Что добавляют результаты исследования?
- Установлены связи тревожности высокого уровня с полиморфными вариантами генов, связанными с нарушениями пищевого поведения: rs17782313 гена MC4R и rs9939609 гена FTO у женщин 45-64 лет.
Рецензия
Для цитирования:
Гафаров В.В., Громова Е.А., Гагулин И.В., Максимов В.Н., Гафарова А.В. Взаимосвязь личностной тревожности и генов, ассоциированных с нарушением пищевого поведения, у женщин 45-64 лет. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2024;23(9):4043. https://doi.org/10.15829/1728-8800-2024-4043. EDN: KYVWGC
For citation:
Gafarov V.V., Gromova E.A., Gagulin I.V., Maksimov V.N., Gafarova A.V. Relationship between personal anxiety and genes associated with eating disorders in women aged 45-64. Cardiovascular Therapy and Prevention. 2024;23(9):4043. (In Russ.) https://doi.org/10.15829/1728-8800-2024-4043. EDN: KYVWGC
Просмотров:
240
Послать статью по эл. почте 
