Прогностическая роль традиционных (D-димера) и перспективных (пентраксина 3 и sST2) биомаркеров в развитии долгосрочных неблагоприятных сердечно-сосудистых событий у пациентов без значимых сердечно-сосудистых заболеваний, перенесших COVID-19

Введение

Проблема своевременной диагностики сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) остается одной из ключевых тем в мировом здравоохранении на протяжении последних десятилетий. Согласно данным Всемирной организации здравоохранения, ССЗ продолжают быть ведущей причиной инвалидизации и высокой смертности населения на глобальном уровне¹. Наблюдения отечественных и зарубежных авторов указывают на рост числа ССЗ как во время, так и после завершения пандемии новой коронавирусной инфекции (COVID-19 — COrona VIrus Disease 2019) [1]. Повреждение сердечно-сосудистой системы (ССС) обусловлено тропностью возбудителя COVID-19 к рецепторам ангиотензинпревращающего фермента 2 типа [2][3], экспрессирующихся на поверхности эндотелиальных клеток и кардиомиоцитов, что делает ССС одной из главных мишеней для вируса SARS-CoV-2 (Severe acute respiratory syndrome-related coronavirus 2) [4][5].

Во время госпитализации по поводу COVID-19 были зафиксированы вариабельные сердечно-сосудистые и тромбоэмболические осложнения (острое повреждение миокарда, кардиогенный шок, миокардит, перикардит, различные нарушения ритма и проводимости, артериальные и венозные тромбоэмболические нарушения [6].

Следует отметить, что неблагоприятные сердечно-сосудистые события (МACE — major adverse cardiovascular events) встречались не только во время острого периода, но и выявлялись после клинического выздоровления от COVID-19 [1]. Поэтому с начала пандемии COVID-19 исследователи находились в поиске показателей альтерации ССС, которые позволят спрогнозировать долгосрочные негативные влияния COVID-19 на сердце и сосуды [7]. Такими показателями могут являться традиционные, определяемые высокочувствительным методом: тропонин T (вчTn T) и тропонин I (вчTn I), N-концевой промозговой натрийуретический пептид (NT-proBNP), D-димер, и перспективные сывороточные биомаркеры — растворимый белок подавления онкогенности (soluble suppression of tumorigenicity 2, sST2) и пентраксин 3 (рentraxin 3, РТ3) [8-13].

Однако для большинства этих параметров референсные границы, которые могут использоваться для стратификации сердечно-сосудистого риска пациентов, перенесших COVID-19, не установлены. Данный факт подчеркивает необходимость проведения дополнительных исследований для определения оптимальных пороговых значений биомаркеров, что позволит улучшить диагностику и прогнозирование долгосрочных сердечно-сосудистых осложнений у группы пациентов, переболевших COVID-19.

Цель исследования — определить потенциальную роль традиционных и перспективных биомаркеров в прогнозировании развития МACE в отдаленном периоде у пациентов, перенесших COVID-19.

Материал и методы

В проспективное одноцентровое исследование включено 112 пациентов, проходивших стационарное лечение с подтвержденным диагнозом COVID-19 в период с сентября 2021 по февраль 2022гг. Критерии, согласно которым пациенты включались или не включались в исследование, представлены в таблице 1.

Проведенное исследование соответствует всем стандартам, установленным Хельсинкской декларацией, и принципам надлежащей клинической практики, одобрено Комитетом по этике ФГБОУ ВО Саратовский ГМУ им. В. И. Разумовского Минздрава России.

Процедура обследования пациентов, принявших участие в исследовании, включала сбор жалоб, регистрацию артериального давления, частоты сердечных сокращений, сатурации крови кислородом при дыхании атмосферным воздухом (SpO₂), основных антропометрических данных. В день госпитализации выполнялись общий анализ крови (ОАК) с лейкоцитарной формулой и развернутый биохимический анализ крови, электрокардиография и компьютерная томография органов грудной клетки, а также определялись уровни сывороточных биомаркеров (sST2, PT3, NT-proBNP, вчTn T и вчTn I, D-димер).

Процедура взятия венозной крови была стандартной. Центрифугирование и отделение сыворотки от форменных элементов крови проводилось в первые 2 ч после забора с последующей заморозкой полученных образцов при температуре -20 ^оС и хранении в течение 4 нед. Для выполнения ОАК использовался гематологический анализатор "MEK 6510К" и набор реагентов MEK-641I, MEK-310W, MEK-710WI, MEK-510WI (количество лейкоцитов, эритроцитов, тромбоцитов определяли импедансным методом, уровень гемоглобина — фотометрическим методом). Для выполнения биохимического анализа крови использовался автоматический биохимический анализатор Super Z и набор реагентов Randox (показатели определяли кинетическим и фотометрическим методами). Для выполнения коагулограммы использовался коагулометр "Минилаб 701" с набором реагентов "Ренам" с содержанием каолина (с проведением клоттинговых тестов). Концентрацию D-димера определяли с помощью анализатора Immulite 2000 иммунохемилюминесцентным методом. Для определения концентрации sST2 использовался коммерческий набор Presage^® sST2 Assay, предназначенный для количественного определения sST2 методом иммуноферментного анализа (ИФА). Аналитическая чувствительность метода — 0,1 нг/мл. Концентрацию PT3 в сыворотке крови определяли с помощью коммерческого набора RayBio^® Human PT3 ELISA Kit методом ИФА при аналитической чувствительности 0,12 нг/мл. Согласно инструкциям, прилагаемым к наборам, пороговое значение для sST2 принято за 35 нг/мл, для PT3 — за 2 нг/мл. Уровень NT-proBNP определяли методом ИФА с помощью наборов Biomedica (Австрия). Пороговым принято значение NT-proBNP ≤125 пг/мл. Уровень вчTn I определяли с использованием набора Abbott ARCHITECT STAT High Sensitive Troponin-I (Abbott, США) методом иммунохроматографии. Уровень вчTn Т диагностировался с использованием теста Elecsys (Roche Diagnostics, Германия).

В стационаре пациенты получали стандартную медикаментозную терапию в соответствии с действующими "Временными методическими рекомендациями по профилактике, диагностике и лечению новой коронавирусной инфекции"².

За пациентами, перенесшими COVID-19, наблюдали в течение медианного периода, составляющего 366 [ 365; 380] сут. после выписки из COVID-стационара. За это время оценивалось наступление первичной комбинированной конечной точки (МACE) — острого инфаркта миокарда (ИМ), тромбоэмболии легочной артерии (ТЭЛА), острого нарушения мозгового кровообращения (ОНМК), наступления смерти от сердечно-сосудистых причин. Развившиеся у больных МACE регистрировались либо при непосредственном опросе наблюдаемых на визите в медицинскую организацию, либо на основании имеющейся медицинской документации (выписка из лечебного учреждения в случае предшествующей госпитализации, медицинское свидетельство о смерти, предоставляемое родственниками пациентов, в случае наступления летального исхода).

Статистический анализ. Статистическая обработка полученных результатов проводилась с использованием программ Statistica 8 (StatSoft Inc., США) и StatTech v. 4.6.3 (ООО "Статтех", Россия). Проверка распределения признака на соответствие с нормальным законом проводилась с помощью критериев Шапиро-Уилка и Колмогорова-Смирнова. Для описания признаков с распределением, отличным от нормального, указывали медиану и интерквартильный размах (Ме [ Q25; Q375]). Различия между группами анализировали непараметрическими методами с использованием U-критерия Манна-Уитни и Краскела-Уоллиса. Для определения прогностических маркеров наступления конечной точки (МACE) применялся многофакторный логистический регрессионный анализ с пошаговым включением переменных с помощью процедуры Forward. В модель включались переменные при значении р<0,05. Для определения точек отсечения (пороговых значений) для количественных признаков (в т.ч. биомаркеров), их чувствительности и специфичности, проводили ROC-анализ (ROC — receiver operating characteristic) и рассчитывали площадь под ROC-кривой (AUC). Статистически значимые различия рассматривались при р<0,05.

Результаты

За период одногодичного наблюдения наступление МACE зарегистрировано у 14 (12,5%) пациентов. Анализ структуры МACE показал, что с наибольшей частотой (42,9% от всех МACE) острые сердечно-сосудистые катастрофы развивались в течение первых 3 мес. после выписки из стационара — у 5 (35,7%) пациентов развился ИМ, в 1 случае — ТЭЛА (7,1%). В промежутке 3-6 мес. зафиксировано ещё 6 (42,9%) случаев МACE, в т.ч. — у 3 (21,4%) больных зарегистрирован ИМ, у 2 наблюдаемых — ОНМК (14,3%), в 1 случае — ТЭЛА (7,1%). В течение 6-12 мес. отмечен ещё 1 случай ТЭЛА (7,1%) и ОНМК (7,1%).

На основании случившегося или не случившегося МACE было сформировано 2 группы пациентов — группа 0 (без случившегося МACE при долгосрочном наблюдении) и группа 1 (со случившимся МACE при долгосрочном наблюдении).

При сравнении клинических характеристик пациентов в группах с развитием МACE и без развития МACE было выявлено, что больные сопоставимы по полу, возрасту, исходной SpO₂, тяжести COVID-19, объему поражения легочной ткани по данным компьютерной томографии органов грудной клетки (таблица 2).

Пациенты группы 1 имели больший индекс массы тела (ИМТ) (p=0,018), более высокий риск сердечно-сосудистых событий по шкале SCORE2 (Systematic Coronary Risk Evaluation2, обновленная шкала "Систематическая оценка коронарного риска") (p=0,010), чаще имели анамнез курения (p=0,005) и высокую интенсивность курения, позднее обращались за медицинской помощью с момента появления первых клинических симптомов COVID-19 (p=0,030), дольше находились на стационарном этапе лечения (p=0,005). У больных с МACE чаще диагностировалась сопутствующая артериальная гипертензия (p=0,020) (таблица 2).

Группы пациентов не различались по основным лабораторным параметрам, за исключением более высоких показателей сегментоядерных нейтрофилов, скорости оседания эритроцитов, аспартатаминотрансферазы, общего холестерина (ХС) и ХС, не входящего в состав липопротеинов высокой плотности, интерлейкина-6, лактатдегидрогеназы (ЛДГ) и более низкого содержания витамина D у больных с развившимися МACE (таблица 3).

Из исследуемых биомаркеров в группах пациентов с МACE и без МACE различия выявлены как по уровню традиционных (вчTn T, D-димер), так и "новых" биомаркеров (sST2, РТ3) (таблица 4). По уровням NT-proBNP и вчTn I достоверных различий между группами не было (р>0,05).

На момент госпитализации у 51 (45,5%) больного отмечалось повышение уровня sST2 >35 нг/мл. У больных со значением sST2 >35 нг/мл чаще выявлялась избыточная масса тела и ожирение 1 ст. (p<0,05), отмечались бóльшие значения воспалительных показателей (ЛДГ), маркеров поражения сердечно-сосудистой системы (вчTn T, РТ3) и аспартатаминотрансферазы (таблица 5).

У 108 (96,4%) госпитализированных концентрация РТ3 была >2 нг/мл. Эти больные были достоверно старше, имели более высокий ИМТ, у них отмечалась более выраженная воспалительная реакция, о чем свидетельствует высокий уровень С-реактивного белка (СРБ) и ЛДГ, и высокий риск тромбообразования, на что указывает более высокая концентрация D-димера при поступлении в стационар (таблица 6).

С целью оценки прогностической ценности клинических и лабораторных характеристик в возникновении МACE у пациентов, перенесших COVID-19, использовался метод логистической регрессии. В модели логистического регрессионного анализа в качестве зависимой переменной выступал факт наступления МACE. В качестве независимой переменной включались клинико-лабораторные параметры и устанавливалось влияние отдельных факторов и их сочетания на развитие отсроченных МACE у пациентов, перенесших COVID-19.

Результаты многофакторного анализа с наиболее сильными достоверными предикторами наступления МACE приведены в таблице 7.

Оптимальные пороговые значения для количественных факторов определены в процессе ROC-анализа (таблица 8).

Значение ИМТ >29,5 кг/м², уровни РТ3 >3,1 нг/мл, sST2 >36 нг/мл, D-димера >0,4 мкг/мл и общего ХС >3,3 ммоль/л можно рассматривать в качестве предикторов развития МACE в течение 1 года после перенесенной COVID-19 (таблицы 7 и 8).

Пороговое значение (точка cut-off) для концентрации РТ3 >3,1 нг/мл описывает 88,5% случаев МACE с чувствительностью 94,0% и специфичностью 82,1% (p=0,001). AUC=0,885 указывает на очень хорошее качество прогностической модели. Точка cut-off для концентрации sST2 >36 нг/мл описывает 94,9% случаев МACE с чувствительностью 92,9%, специфичностью 33%, p=0,001. AUC, равная 0,929, указывает на отличное качество прогностической модели. Пороговое значение для концентрации D-димера >0,4 мкг/мл описывает 78,7% случаев МACE с чувствительностью 93,0% и специфичностью 72,4% (p=0,049). AUC=0,787 свидетельствует о хорошем качестве прогностической модели.

На основании полученных данных нами разработана прогностическая модель для определения вероятности развития МACE в течения 1 года после выписки в зависимости от концентрации РТ3, sST2 и D-димера, определенных в день госпитализации. Построенная логистическая модель описывается уравнением:

P = 1 / (1 + e-z) × 100%,

где P — вероятность наступления МACE, z = -8,389 + 0,210 × [концентрация D-димера] мкг/мл + 0,222 × [концентрация sST2] нг/мл + 0,225 × [концентрация PТ3] нг/мл.

Полученная регрессионная модель оказалась статистически значимой (чувствительность и специфичность модели составили 85,7 и 99,0%, соответственно, p<0,001). Добавление в математическое уравнение в качестве переменной значения ИМТ не повышало прогностическую точность уравнения. С прогностической точностью в 90,5% данную модель можно использовать для прогнозирования развития отсроченных МACE у пациентов, перенесших COVID-19.

Обсуждение

С начала пандемии новой коронавирусной инфекции сообщалось о случаях острого повреждения ССС у госпитализированных пациентов с тяжелым течением COVID-19 [11][12]. Среди множества осложнений, связанных с инфицированием COVID-19, одними из наиболее распространенных и прогностически неблагоприятных являются сердечно-сосудистые нарушения, которые у ряда пациентов приводили к летальному исходу [11][14]. Во время стационарного лечения острой COVID-19 регистрировались вариабельные сердечно-сосудистые осложнения, включающие острый ИМ, ОНМК, тромбоэмболии, аритмии [13][15].

Выявление сердечно-сосудистых событий наблюдалось и после клинического выздоровления пациентов. По завершению пандемии COVID-19 стало очевидным, что у определенной доли больных продолжают персистировать или появляться новые симптомы, объединенные термином "пост-COVID-19 синдром" (post-acute sequelae of SARS-CoV-2 infection, PASC). PASC-синдром включает вариабельную клиническую симптоматику, связанную с патофизиологией и повреждением вирусом SARS-CoV-2 множества органов и систем организма [7]. Анализ частоты впервые выявленных заболеваний в течение 12 мес. после госпитализации по причине COVID-19 показал, что у 18,0% пациентов регистрируется ≥1 впервые выявленного заболевания. В структуре впервые диагностированных ССЗ преобладали артериальная гипертония (24,63%) и ишемическая болезнь сердца (8,11%) [1]. Поэтому важным аспектом наблюдения за пациентами, переболевшими COVID-19, является своевременная диагностика и возможность прогнозирования ранних и поздних МACE.

Повреждение ССС у больных, переболевших COVID-19, может быть обусловлено тропностью SARS-CoV-2 к рецепторам ангиотензинпревращающего фермента 2 типа, представленных в большом количестве в сердце и сосудах [16]. Помимо прямого негативного влияния, связанного с инвазией вируса в кардиомиоцит и приводящего к острому повреждению миокарда, у пациентов, перенесших COVID-19, может развиваться длительное цитокин-опосредованное воспаление ССС [17], а также активироваться процессы тромбообразования и гиперкоагуляции, повышающие риск тромбоэмболических осложнений [18]. По мнению ряда исследователей, повышенный уровень цитокинов может сохраняться после клинического выздоровления от COVID-19 и способствовать альтерации миокарда и эндотелия [19]. Активация системного воспаления на фоне COVID-19 из-за дисбаланса Т-хелперов 1 и 2 типов и гиперпродукция ими провоспалительных цитокинов приводит к интенсификации воспаления в атеросклеротических бляшках коронарных сосудов и повышает риск их разрыва. Кроме того, сосудистое воспаление способствует эндотелиальной дисфункции и увеличивает прокоагулянтные свойства крови, что может привести к формированию окклюзионного тромба над разорвавшейся бляшкой. Исходя из этих данных, предполагается, что интенсивная воспалительная реакция может вызвать сердечные повреждения, наблюдаемые у пациентов с COVID-19, а определение концентрации острофазовых белков может отражать степень повреждения ССС [11][17]. В настоящем исследовании у пациентов с МACE по сравнению с пациентами без МACE были выявлены достоверно более высокие значения интерлейкина-6 на момент госпитализации (15,9 [ 7,8; 58,5] vs 2,9 [ 0,6; 29,1] пг/мл, р=0,017), но не получено достоверных различий по уровням СРБ и ферритина, как исходным, так и максимальным.

С первых дней распространения COVID-19 ученые по всему миру активно искали дополнительные параметры, способные прогнозировать развитие осложнений COVID-19 как в острой фазе заболевания, так и в период наблюдения и реабилитации после выписки из медицинского учреждения. Исследования на данную тематику немногочисленны, а их результаты противоречивы, однако в большинстве работ в качестве прогностических маркеров авторы выделили как традиционные сердечно-сосудистые биомаркеры — вчTn T и вчTn I, креатинфосфокиназу, МВ фракцию креатинфосфокиназы, ЛДГ, NT-proBNP, так и новые биомаркеры — sST2 и PT3. Определение значения данных показателей может значительно улучшить оценку состояния ССС и риска возникновения МACE на всех этапах лечения и восстановления пациентов, переживших COVID-19 [20-24].

Основной целью настоящего исследования было определение прогностического потенциала традиционных и перспективных биомаркеров в развитии MACE в отдаленном периоде у пациентов, перенесших COVID-19. За пациентами наблюдали на протяжении 366 [ 365; 380] сут. после выписки из медицинской организации. В международном регистре АКТИВ SARS-CoV-2 (Анализ динамики коморбидных заболеваний у пациентов, перенесших инфицирование SARS-CoV-2) (12 мес. наблюдения) частота выявления сердечно-сосудистых осложнений после перенесенной COVID-19 распределилась следующим образом: в первые 3 мес. о перенесенном ИМ сообщили 1,37% пациентов, об инсульте — 3,08%, о ТЭЛА/тромбозе глубоких вен — 2,05%. За 4-6 мес. ИМ зафиксирован у 2,12% пациентов, инсульт — у 3,70% больных, ТЭЛА/ТГВ — у 2,12% наблюдаемых. В течение 7-12 мес. инсульт произошел ещё у 8,22% пациентов, ТЭЛА/тромбоз глубоких вен — у 2,74% наблюдаемых. Новых случаев ИМ, как и в настоящем исследовании, на этом временнóм промежутке не отмечено [1].

В многонациональном многоцентровом проспективном исследовании ISARIC (International Severe Acute Respiratory and Emerging Infection Consortium), включавшем 49479 госпитализированных с COVID-19 пациентов, МACE диагностированы у 8829 (17,8%) больных. В многофакторном анализе пожилой возраст — отношение шансов (odds ratio, OR) (1,22, 95% доверительный интервал (ДИ): 1,19-1,24 (р<0,001), хроническая болезнь почек в анамнезе — OR 1,09, 95% ДИ: 1,07-1,11 (р<0,001), курение в анамнезе — OR 1,04, 95% ДИ: 1,02-1,06 (р<0,001) являлись предикторами МACE. Исследователи не выявили ассоциации между МACE и лабораторными параметрами (уровни СРБ, ферритина, NT-proBNP, показателями ОАК) пациентов [24].

Сведения о важной диагностической роли тропонинов, определенных высокочувствительным методом, — вчTn I и вчTn Т — поступали с начала пандемии COVID-19. По данным Zhou F, et al. (2020) повышение уровня вчTn I >28 пг/мл (OR 80,07, 95% ДИ: 10,34-620,36, р<0,001) и D-димера >1,0 мкг/мл (OR 20,04, 95% ДИ: 6,52-61,56, р<0,001) может быть ассоциировано с повышенным риском смерти в условиях стационара [25]. В наблюдении Guo T (2020) у 64,7% госпитализированных с COVID-19 не было анамнеза имеющихся ССЗ, но у 13,2% больных определялся повышенный уровень вчTn Т, что было ассоциировано с риском развития злокачественных аритмий, потребности в искусственной вентиляции легких и смерти. Авторы также пришли к выводу, что повреждение миокарда может быть связано с выраженностью системного воспалительного ответа на инфекцию, о чем говорит наличие прямой корреляции между уровнями вчTn Т и СРБ (r=0,530, p<0,001) [11]. В метаанализе Sandoval Y, et al. (2020) показано, что у четверти пациентов без анамнеза предшествующих ССЗ, определялось повышение уровня сердечных тропонинов [26]. Хотя повышение концентрации вчTn является "золотым стандартом" диагностики повреждения сердечной мышцы [27], которое, в свою очередь, может охарактеризовать степень миокардиального повреждения во время острого периода COVID-19 [25][26], мы не получили данных о прогностическом потенциале вчTn Т и вчTn I в отношении развития отсроченных МACE.

Motloch LJ, et al. (2022) проанализировали прогностический потенциал сердечно-сосудистых биомаркеров в отношении внутрибольничных и отдаленных исходов у пациентов с COVID-19. Во время госпитализации по поводу COVID-19 умерли 11 (3,9%) пациентов и в течение 1 года после выписки умерли еще 11 (4,1%) пациентов. В многофакторном анализе предикторами смерти в условиях стационара были уровни VCAM-1 (Vascular cell adhesion molecule 1, васкулярная молекула клеточной адгезии 1) (отношение рисков, hazard ratio (HR) 1,081, 95% ДИ: 1,035-1,129, p=0,017), а в постгоспитальном периоде — sST2 (HR 1,006, 95% ДИ: 1,002-1,009, p<0,001) и вчTn I (HR 1,362, 95% ДИ: 1,050-1,766, p=0,024) [23]. В настоящей работе уровень sST2 >55 нг/мл тоже повышал шансы смертельного исхода после выписки из стационара — OR 1,10; 95% ДИ 1,03-1,18 (p=0,006).

Fiedler L, et al. (2022) наблюдали в течение 415 [ 403; 422] дней за 251 пациентом, перенесшим инфицирование SARS-CoV-2, и регистрировали наступление МACE (госпитализация по поводу ИМ, ОНМК, ТЭЛА, аритмии или смерть от сердечно-сосудистых причин). За это время МACE наблюдались у 8,3% (n=21), что на 4,2% ниже, чем в настоящем исследовании [28]. Смерть от сердечно-сосудистых причин зарегистрирована в 2,4% (n=6) наблюдений, что на 1,2% ниже, чем среди обследованных нами пациентов. Исходные характеристики пациентов (возраст, распределение по полу, значения ИМТ, исходные параметры SpO₂) в наблюдении Fiedler L, et al. были схожими с полученными нами данными. Однако в работе Fiedler L, et al. пациенты с развившимися МACE, по сравнению с нашими больными, были старше, чаще представлены мужчинами. По результатам многофакторного анализа предикторами МACE были: возраст (HR 1,047, 95% ДИ: 1,012-1,084, p=0,009), вчTn I (HR 4,940, 95% ДИ: 1,904-12,816, p=0,001) и sST2 (HR 10,901, 95% ДИ: 4,509-29,271, p<0,001). Пороговые значения для биомаркеров составили для вчTn I >0,04 нг/мл, чувствительность 66,7% и специфичность 65,7%, для sST2 >134,16 нг/мл с чувствительностью 33,3% и специфичностью 97,4%. Авторы пришли к выводу, что выздоровевшие от COVID-19 пациенты имеют повышенный риск сердечно-сосудистых осложнений в долгосрочной перспективе [28].

В результате многофакторного анализа в настоящей работе было установлено, что повышают шанс развития МACE: значение ИМТ >29,5 кг/м² (OR 1,162, 95% ДИ: 1,017-1,327, p=0,025), а также значение РТ3 >3,1 нг/мл (OR 1,163, 95% ДИ: 1,003-1,555, p=0,000), значение sST2 >36 нг/мл (OR 1,241, 95% ДИ: 1,060-1,452, p=0,001) и значение D-димера >0,4 мкг/мл (OR 1,409, 95% ДИ: 1,400-4,053, p=0,049).

Если биомаркер sST2 изучался в прогностических моделях отсроченных МACE [23][28], наступивших после перенесенной COVID-19, то в отношении D-димера и РТ3 подобных исследований проведено не было. Не удалось обнаружить, в которых изучался полибиомаркерный подход стратификации сердечно-сосудистого риска у пациентов после перенесенной COVID-19. В настоящем исследовании разработана модель с включением в качестве независимых переменных уровней биомаркеров РТ3, sST2 и D-димера. Данная модель позволяет прогнозировать развитие отсроченных МACE с чувствительностью 92,9%, специфичностью 61% и предсказательной точностью 90,5%, р<0,001.

Ограничения исследования. Исследование проводилось на небольшой выборке пациентов (112 участников) одного из лечебных центров. Не было точных данных о датах наступления всех случаев МACE, что не позволило применить регрессию Кокса для прогнозирования риска наступления отдаленных МACE. Не проводилось динамическое определение уровней традиционных и перспективных биомаркеров, что могло бы расширить перечень прогностических лабораторных показателей.

Заключение

Перспективные биомаркеры PT3 и sST2, наравне с D-димером, показали наилучшую способность прогнозирования наступления MACE в отдаленном периоде у пациентов, перенесших COVID-19. Учитывая непосредственную связь данных маркеров с воспалением, можно полагать, что повышение их концентрации характеризует "воспалительное повреждение" ССС на фоне вирусной инфекции. Обнаружение уровня РТ3 >3,1 нг/мл, D-димера >0,4 мкг/мл и sST2 >36 нг/мл может указывать на повышенный риск наступления МACE после выздоровления от COVID-19.

Отношения и деятельность: все авторы заявляют об отсутствии потенциального конфликта интересов, требующего раскрытия в данной статье.